Шрифт:
И он торжествовал и наслаждался моральными мучениями этого жалкого эскулапишки, который возомнил себя вершителем судьбы его сестры…
Рука поднялась непроизвольно, а палец привычно и легко лёг на курок. Грохнул выстрел…
========== Часть 186 ==========
– Аня тоже не всегда такой была! – сказал Стас.
Парень вскрикнул от боли, невольно упал на колени, держась за простреленное плечо.
В самую последнюю секунду разум подполковника всё-таки пересилил ту ярость, что кипела в его сердце, жгла адовым огнём его душу. Карпов выстрелил, но не на поражение. Выстрелил потому, что в руке был пистолет. Потому, что привык так всегда решать многие проблемы.
Докторишка прислонился к стене. С трудом превозмогая боль и зажимая рану рукой, он истошно кричал:
– Дело не во мне, ведь так? Ты не меня винишь в её смерти, СЕБЯ!
«Что?!» - Стас не стал его слушать, пошёл прочь.
А парень продолжал кричать ему вслед:
– Ты думаешь, твоя совесть очистится, если ты покараешь другого?! Но это не так! Ты слышишь? Это не так!
«Как он смеет обвинять в смерти Аньки - меня? Виноват ОН и отвечать за это тоже должен он. Медик, врач. Он не сделал того, что сделать был не только должен, но и обязан!»
Фельдшеришка всё ещё блажил ему в спину:
– Она всё равно бы сдохла! Сдохла, со мной или без меня, сдохла! А ты-ты её брат и мог бы её спасти, но не сделал этого!
«Не моя проблема!» - пробормотал Стас.
Он шёл вперёд, с чувством исполненной мести и удовлетворённого самолюбия. Дошёл до угла, обернулся:
– Брата утром в отделе заберёшь!
Тот истошно завопил…
Подполковник вернулся в отдел, взял в кабинете недопитую бутылку вискаря, но пить не стал, повёз её домой. Он почти никогда не изменял своему правилу: « Пьяными за руль садятся только дураки!» Станислав Михайлович считал себя человеком совсем неглупым и не любил неоправданный риск.
Приехал в свой двор, выглянул из машины на освещенные ночные окна своего дома. Там, за окнами была жизнь. Чужая жизнь. В его окнах света нет – значит, Лёнька уже спит. Не ждёт его. Его здесь, вообще, никто не ждёт! Никому он не нужен. Достал бутылку. Выпить, что ли? Выпить подполковник был не дурак! Однако, сейчас был не тот случай.
Его, словно ножом по сердцу, больно резанули слова этого фельдшера: « Ты – её брат, мог её спасти, но не сделал этого!»
«Не сделал? Да как не сделал?! А сколько раз я вытаскивал её из этого дерьма?! В клиники устраивал, оплачивал всё, от тюрьмы отмазывал. А она - срывалась постоянно, на сына забила совсем, мать до инфаркта довела… Сил уже никаких не было, надоело! Она же не понимала ничего, наркоманка чёртова! Ну, отмазал бы её в этот раз, и что?! До следующего раза…А так, хоть какая-то определённость. Нет больше Аньки!»
Подполковник не любил рефлексировать, но на душе сейчас отчего - то было погано.
«Вроде и отомстил за сестру, наказал виновного. Свершил справедливый суд. Судья нашёлся! А, если бы отмазал – Анька была бы жива. Да пусть, хоть, в тюрьме, но - жива! И мать бы не слегла, а Лёнька под её присмотром был бы сейчас. Выходит, что не всё я сделал для своей сестры. Мог, но не сделал?! …. Нет, надо срочно выпить и не маяться этой дурью!»
Карпов приложился к бутылке, влил в себя оставшуюся половину содержимого, но легче не стало. Наоборот, появились дурные мысли. Они бродили в опьянённом сознании, будоража мозг:
«Неужели этот сопливый щенок оказался прав? Я побоялся признаться самому себе… Значит, именно от этого и погано так. Хорошо, что я его не пристрелил! Пришлось бы сейчас его труп прятать! – Стас невесело усмехнулся. Вспомнил, как он с Антошиным и Глухарёвым однажды …
На глаза попался пистолет. Он взял его в руку. Рукоятка сама легла в ладонь. Так привычно!
«Запомни, Стасик! Табельный для опера – лучший друг, товарищ и брат!» - поучал когда-то Вася Авдеев.
Царствия Небесного ему! Свёл счёты с жизнью. Так нелепо. Из-за этих ублюдков. А мог бы жить. И для него я не сделал того, что мог! Опять отговорки - работа, будь она неладна! Ведь, мог бы проведывать старого товарища хоть раз в неделю! И, возможно, чувствуя поддержку, Василий не попал бы в секту и не застрелился бы.»
Стас повернул ствол к себе. Воронёная сталь завораживающе блестела, пугающе чернело выходное отверстие – девять миллиметров. Сколько раз он казнил других! Вдруг появился странный кураж:
«Стасик, а самому себя - слабо?! Вот и ПМ кстати – верный друг и товарищ!» Это его неожиданно развеселило, - А, что? Оборвать всё, на хрен, одним выстрелом!»
Не-е-т! Подполковник Карпов слишком любит жизнь, чтобы с ней расстаться! И как будут рады его враги, а уж этого он допустить никак не мог – не дождутся! И как огорчатся его родные и близкие. Нет, не станет Стас Карпов стреляться! Просто из эгоизма. Да, Стасик, ты - эгоист!”
– С*ка! – отчаянно усмехнулся он, - Ещё какой!
– он убрал пистолет с глаз долой.
«Не вернуть уже Васю Авдеева, не вернуть сестрёнку Аньку. А , ведь, я её любил!»
За доли секунды у Стаса перед глазами промелькнули воспоминания о ней: вот она ещё совсем маленькая, вот - постарше, вот - совсем взрослая, с крошечным запелёнутым Лёнькой на руках. Всё! Нет её больше, той милой и родной сестрёнки Ани. Не вернуть… Осталась только наркоманка, которая «сдохла!»
Он бы ещё глотнул виски, но бутылка была уже пуста.