— Ты когда-нибудь делаешь это в своей квартире?

— Нет, — Риз смотрит на меня сверху вниз. Выражение его лица бесстрастное, но его голос звучит резко. — Ты помнишь код?

Я киваю, не зная, как относиться к знанию, что он не приводит женщин в свою квартиру. Это просто странно.

— Твой день рождения, — я набираю код на клавиатуре, и дверной замок щелкает, чтобы открыть нам обзор на ту же тихую, темную и чувственную комнату, которую я помню. Мой пульс мгновенно учащается.

— Разденься и подожди меня на кровати, — говорит Риз уверенным и ровным тоном.

Это Риз — Доминант, и я чертовски люблю эту его часть. Мышцы моего живота дрожат в нервном напряжении, и я чувствую себя живой и жаждущей.

— Да, сэр, — говорю я, потом склоняю голову и пересекаю комнату, направляясь к кровати.

Сняв с себя джинсы, носки и блузку, я складываю все в стопку и кладу на комод, оставаясь лишь в трусиках и бюстгальтере, вспоминая, что в прошлый раз он, похоже, с удовольствием снимал их сам. Сверху начинает доноситься мягкий звук классической музыки, и, поворачиваясь, я обнаруживаю, что Риз настраивает звучание на панели стереосистемы, расположенной на стене.

Я сажусь на край кровати и жду. Наблюдаю за тем, как он пересекает комнату, что для меня является особой пыткой. Он такой красивый и сильный, но в нем есть скрытая уязвимость, которая терзает мое сердце, и печаль, которую я хочу прогнать. Не могу не вспомнить свой разговор с Бриэль.

Когда он стягивает через голову свою рубашку-хенли с длинными рукавами, я вижу татуировку, украшающую его правую руку от плеча до запястья. У меня не было возможности полностью ее изучить, поэтому, пользуясь моментом, я разглядываю ее. Рисунок выглядит восхитительно, и я страстно желаю пройтись своим языком по каждому миллиметру.

— Хочешь на нее посмотреть? — ухмыляясь, спрашивает он.

— А я могу?

Он пожимает плечами.

— Конечно.

Я беру его за руку и поднимаю ее. Он позволяет мне вволю насмотреться, поворачивая свою руку, чтобы я могла полностью увидеть рисунок, обвивающий его напряженное предплечье и огромный бицепс. Там есть цитата, думаю, что она на латыни.

— Что здесь написано?

— В вольном переводе: «Прогони демонов».

Ой.

Его кожу украшают идеально прорисованные темные завитки серых и черных узоров. Кто бы ни был художник, он очень талантлив. Среди колючек и листьев располагается красная роза — единственное яркое пятно на всей татуировке. Она расположена на его предплечье, возле локтя, как будто специально в самом чувствительном месте. Мне кажется, что эта роза имеет для него определенное значение.

— Роза? — озвучиваю свой вопрос, надеясь, что мое любопытство будет удовлетворено.

— Мейси Роуз.

Роуз — мое второе имя, но невозможно, чтобы он сделал это для меня. Не так ли? Мое сердце колотится, но прежде, чем я могу сказать что-то еще, момент уходит.

Риз наклоняется и хватает свою сумку с игрушками.

— Ты сказала, что на этот раз не стоит сдерживаться, но мне нужно убедиться. Ты уверена, что хочешь именно этого?

Я сглатываю, чтобы унять свою нервозность, и киваю.

— Скажи мне, — говорит он.

— Я хочу этого.

Он очень задумчиво на меня смотрит. В этот напряженный момент меня охватывает сильное желание его поцеловать, наверное, так на меня повлияла эта прекрасная роза, навечно вытатуированная на его теле, которая, вероятно, была сделана для меня.

У меня в голове вспыхивают воспоминания о нашем первом поцелуе. Шел дождь (на самом деле, лило как из ведра), я пряталась под козырьком сарая и пыталась набраться мужества, чтобы перебежать к дому. Риз вышел мне навстречу, чтобы помочь добраться до дома. То, как он выглядел, — дождь пропитал его одежду, и она облепила каждый твердый мускулистый участок его тела, — это было слишком. Тайное влечение, которое мы испытывали друг к другу, с которым боролись все лето, казалось, сразу же вышло из-под контроля.

Я не помню, кто сделал первый шаг, знаю лишь то, что наши губы слились, а сверху на нас падали теплые тяжелые капли дождя. Я вцепилась пальцами в его промокшую футболку, в то время как его язык устремился к моему. Я помню, как сильно билось мое сердце, помню, как мгновенно намокли мои трусики, пока он зубами прикусывал мою нижнюю губу. Его поцелуй был неумелым. Примитивным. И все же тот поцелуй был лучшим поцелуем в моей жизни.

Теперь мы другие люди, но это не мешает мне наклониться к нему и прижать свою ладонь к его щеке.

— Я могу тебя поцеловать?

Он делает долгий медленный вдох.

— Снимай трусики и ложись на кровать.

Меня охватывает смятение, но я делаю, как он сказал. Кончиками пальцев Риз скользит по моему животу, а затем и по бедрам, давление такое незначительное, что мне слегка щекотно. Его покрытые мозолями кончики теплых пальцев на моей коже. Меня поражает то, насколько идеально мы друг другу подходим — его сила и моя мягкость. Я втягиваю воздух, когда он достигает места соединения моих бедер.