В воздухе висел тяжелый запах кожи и увядших роз.

В дальнем конце комнаты около внушительного камина стояли кожаные диваны и кресла.

Рядом с камином, в котором уже разожгли огонь, на диване лежала Шарлотта, а Амброуз растянулся перед камином на персидском ковре.

Он переоделся в чистые футболку и джинсы, и хотя раны были вымыты и крови негде не было видно, он был перебинтован так, что вполне мог сойти за мумию.

Он перехватил мой взгляд и сказал, — Не волнуйся Кэти-Лу, осталось всего пару недель до спячки, после которой я буду как новенький.

Я кивнула, стараясь придать своему взволнованному лицу более спокойное выражение.

— Вот и они, — сказал Жан-Батист, расхаживая взад и вперед перед камином, держа в руках кочергу как трость.

— Мы ждали, когда вы с Винсентом вернетесь, прежде, чем начать, — сказал он, указывая своими глазами мне на стул.

Я села.

Нужно принять ряд решений, и не необходимо поэтому услышать, что произошло, во всех подробностях, от каждого.

Я начну.

Он поставил кочергу у камина и остался стоять, убрав руки за спину, глядя на всех как генерал на своё войско, который ведет разбор полётов.

Шарлотта, Амброз, и Жюль начали рассказывать свою часть истории, а Жан-Батист переводил для Винсента.

Когда они отправились вместе с Винсентом, который должен был помочь разыскать тело Чарльза, в катакомбы, то оказались в ловушке, которую им устроила небольшая армия нума.

Армия без лидера.

Услышав комментарий одного из своих захватчиков, он поняли что происходит: Люсьен запретил нума убивать кого-нибудь из ревенентов, пока он не вернется обратно с "головой".

Заподозрив, что речь шла о его собственной голове, Винсент тут же исчез.

Ревененты воспользовались заминкой нума, чтобы убить их и бросились к выходу, скорее помчавшись назад на помощь Винсенту.

— Не похоже, чтоб за нами следили, — сделал вывод Жан-Батист.

— Кейт, — обратился он любезно ко мне, — не будешь так добра продолжить с этого места свой рассказ?

Я рассказала собравшимся, что произошло, начиная с телефонных сообщений моей сестры, и до того момента, когда появился Винсент и взял под свой контроль моё тело.

— Невозможно! — воскликнул Жан-Батист.

Я взглянула на его перекошенное лицо.

— Ну это точно была не я, кто отсёк нуме-гиганту голову четырех футовым мечом.

— Нет, не то невозможно, что Винсент управлял тобой.

Невозможно, что пережив такое, твой рассудок остался не тронутым.

Жан-Батист замолчал на какое-то время, а потом кивнул.

— Если ты говоришь, Винсент, что так и было. Но я просто не представляю, как возможен подобный опыт для человека, а пройти через такое и остаться в своем уме, как, кажется, получилось у Кейт.

Кроме как нескольких древних и необоснованных слухов, нет абсолютно никаких прецедентов.

Он снова замолчал, слушая.

— Только то, что ты можешь с ней общаться когда ты паришь, не означает, что всё остальное возможно.

или безопасно, — проворчал старший ревенент.

— Да, да, я понимаю.

.

.

у тебя не было другого выхода.

Верно, если бы не ты, вас обоих бы уже не было.

Он вздохнул и повернулся ко мне.

— Итак, ты убила Люсьена?

— Да, то есть я хочу сказать Винсент.

.

.

гм, нож мы всадили ему сквозь глаз, глубоко в голову.

Только один этот удар должен был его убить.

По крайней мере, он выглядел мертвым.

Затем мы мечом отрубили ему голову.

— А его тело?

— Мы сожгли его в камине.

Заговорил Амброуз.