— Могу свозить вас туда на лодке, — сказал Уайт, — но не хочется тратить время. Вы ничего там не увидите. В цилиндре пусто — вакуум. Принцип работы вам известен?

— Конечно.

— История телепортации похожа на историю лазерной техники. Одна глобальная идея и множество направлений ее развития. Мы потратили двенадцать лет на строительство непрерывных линий телепортации для снабжения различных территорий пресной водой. А задача-то не в том, чтобы перекачать воду, а в том, где ее взять… Знаете, как мы до этого додумались? Это приснилось моей секретарше после одного из представительских обедов. Она тогда напилась в стельку, но записала сон, а утром мы по очереди пытались разобрать, что она нацарапала… Впрочем, это не относится к делу. Идея проста. Строится резервуар, который поднимался бы над уровнем воды на тридцать четыре фута и более, герметичный, нижний конец с открытым днищем погружается в воду. В верхней части размещают телепортационный насос, который выкачивает из резервуара воздух. Когда воздух заканчивается, морская вода закипает, и насос начинает откачивать водяной пар. В месте назначения пар конденсируется — и получается пресная вода. Вы будете делать снимки?

— Нет.

— Теперь ознакомимся с результатом, — сказал Уайт, набирая новый код.

Солнце светило еще ярче. Кабина стояла вплотную к длинному деревянному строению. Вокруг простиралась ослепительно белая солончаковая пустыня, вдали маячили голубые призраки гор. Джерриберри щурился и моргал. Уайт открыл дверь.

— Уф-ф-ф! — только и сказал Джерриберри.

— Долина Смерти. Жарко, правда?

— Слов нет! Нужно обратиться к словарю, статья «Доменная печь».

Пот выступал из всех пор и щекотал кожу. Джерриберри спросил:

— Мне кажется, что я в сауне. Интересно, почему в саунах нет телепортационных кабин?

— Когда-то их там ставили, но было много краж. Давайте зайдем с другой стороны.

Они обошли деревянное строение и очутились в оазисе. Джерриберри был потрясен: по одну сторону стены суровая красота дикой пустыни, а по другую — ухоженный сад, стройные ряды деревьев.

— Здесь можно выращивать все что угодно. Мы начали с финиковых пальм, потом посадили апельсины и грейпфруты, потом ананасы, разбили рисовые чеки, плантации манго. Все, что растет в тропическом климате, приживается и здесь, если как следует поливать.

Джерриберри уже заметил башню для телепортации воды. Башня-приемник выглядела точно так же, как башня-передатчик.

— И удобрять почву, — добавил он.

— Да, конечно. Почва в Долине Смерти неважная. Вносим массу удобрений, — пот ручейками струился по щекам Уайта. Его мягкое лицо было почти сурово. — Дело в принципе. Телепортация дает человеку возможность селиться в любом месте. Мы расширяем людям жизненное пространство. Можно работать на Манхэттене, в центре Лос-Анджелеса или у черта на куличках, а жить, скажем, ну… где-нибудь…

— В Неваде.

— Или на Гавайях! Или в Гранд-Каньоне! Скученность населения способствует возникновению беспорядков, а мы ликвидировали скученность, по крайней мере на время. При нынешней рождаемости она вновь возникнет, но мы с вами к тому времени успеем состариться и умереть.

Джерриберри не хотелось отвечать, но, уличив себя в безволии, он сказал:

— Не наносите ли вы ущерб окружающей среде?

— Что?

— Экосистема Долины Смерти уникальна, как и ее климат. Как, по-вашему, влияет на них ваша бесконечная вода?

— Я думаю, пагубно.

— Вы говорите: Гавайи, Гранд-Каньон. Слава Богу, существуют законы, которые запрещают заселять территории национальных памятников. На Гавайях плотность населения уже, наверное, не меньше, чем в Нью-Йорке! Ваши кабины могут доставить человека куда угодно, правда? Даже туда, где ему нельзя находиться?

— Да, наверное, — протянул Уайт. — Ущерб окружающей среде… Хм… Что вы знаете о Долине Смерти?

— Жарко. — Джерриберри весь взмок.

— Когда-то на этом месте было внутреннее море. Соленое море. Потом климат переменился и вода ушла. Как это отразилось на экосистеме?

— Море? — Джерриберри почесал в затылке.

— Ну да, море. Когда оно высохло, старая экологическая система разрушилась, но образовалась новая. То же самое происходит сейчас при нашем участии. Впрочем, это не самое главное. Я хотел показать вам другое. Ущерб окружающей среде, поди ж ты!

Уайт сердился. Увлекая Джерриберри за собой, он сжимал его руку сильнее, чем позволяли правила приличия. Он долго не мог вспомнить код и стоял в кабине, наморщив лоб и вытянув указательный палец. Наконец дрожащей рукой он принялся нажимать кнопки. Уайт набрал два кода подряд. Сначала они вынырнули в аэропорту, во второй раз очутились в полной темноте.

— Проклятье! Я забыл, что здесь ночь.

— Где мы?

— В пустыне Сахара. Выходить не будем — ночь, ничего не видно. Здесь идут работы по проекту Рудольфа Хилла. Слышали что-нибудь об этом?

— Здесь хотят вырастить лес. Посадить деревья, пустить зверей, насекомых — короче, создать законченную экологическую систему, — Джерриберри приник к стеклу, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте, но ничего не увидел. — Получается?

— А как же! Если продержимся на нынешнем уровне еще лет тридцать, Сахара навсегда превратится в лес. Очередная экосистема, которую мы уничтожаем.