Они купили вина у разносчика с двумя полными бурдюками на плечах. Зайдя за угол, выпили из большой медной чаши, которую предложил им разносчик. Маг спросил:

— Тебе удалось избавиться от кинжала?

— Нет, и ты должен знать об этом. Какое заклятие ты наложил на этот нож? Лучшие маги континента не могли даже дотронуться до рукояти кинжала, не то что вынуть его. Продажа ковров давала мне достаточно средств, чтобы оплатить их услуги, но в конце концов я перестал тратить на это деньги. Однако я не прекращал повсеместно распространять о тебе славу.

— Спасибо, — подчеркнуто вежливо сказал Маг.

Арану не понравилось игривое настроение Мага, и он решил побыстрее закончить разговор.

— Я рад, что мы встретились, — сказал он. — У меня есть к тебе дело. Что ты мне можешь сказать о маге, которого зовут Сотрясатель Холмов?

Маг насторожился:

— Что ты хочешь о нем знать?

— Правда, что в его заклинаниях используется чрезмерная мощь?

Маг удивленно поднял брови. Аран продолжал:

— Видишь ли, мы пытаемся ограничить применение колдовства в Райнилдиссене. Все население пострадает, если Райнилдиссен станет невосприимчивым к магии. Тогда не будет возможности остановить наводнение, ураган или нашествие варваров. Что тут смешного?

— Ничего, но не в стеклянном ли кинжале причина того, что ты заботишься о благосостоянии города?

— Не твое дело, Маг. Прекрати читать мысли.

— Больше не буду, извини.

— Хочу подчеркнуть, что речь идет не только о благосостоянии города. Если эта местность станет невосприимчивой к волшебству, русалки и водяные покинут залив. Кто тогда будет обслуживать оборудование доков и рыбную промышленность?

— Довольно, я полностью с тобой согласен. Ты знаком с проблемой. — Маг улыбнулся. — Ты должен быть с нею знаком.

— Прости, я, кажется, читаю проповедь, сняв шляпу. Уже десять лет, как перевелись драконы в Райнилдиссене. А те, что остались, мутировали и видоизменились. Когда я впервые очутился здесь, драконы держали киоски в самом центре города. Что ты делаешь?

Маг уже вернул разносчику пустую чашу и дергал Арана за руку.

— Иди за мной. Быстрее, пожалуйста, пока я не потерял тропинку.

— Какую тропинку?

— Я следую за туманным метафизическим видением: если я собьюсь с тропинки, меня могут убить, и если не собьюсь — тоже. Ну, а теперь в чем проблема?

— Вот, — сказал Аран, тыча пальцем в сторону фруктовых лотков.

Там стоял тролль — существо с головой обезьяны на человеческом теле, поросшем жесткой темной шерстью. Судя по росту, это была женщина, но ее груди были не больше, чем у самки обезьяны. В руке, почти человеческой по форме, она держала плетеную корзину. Яркие карие глаза смотрели на Арана с поразительно человеческим выражением. Затем их взгляд устремился на дыню в лотке.

Троллей следует уважать. Это представители давно вымершего вида Homo habilis, от которого произошел человек. Останки троллей в большом количестве сохранились в засушливых местностях Африки. Маги прошлых столетий научились оживлять троллей с помощью заклинаний.

— Кажется, ты ответил на один из моих вопросов, — спокойно, без тени насмешки сказал Маг.

— Прекрасно, — ответил Аран. — А мне нужно узнать, сколько маны расходуют тролли Сотрясателя Холмов. Начнем с того, что уровень маны в Райнилдиссене никогда не был высоким. Сотрясатель Холмов должен пользоваться необычайно мощными заклинаниями, чтобы поддерживать этих троллей. — Он невольно ощупал кончиками пальцев грудь. — Мне очень не хочется покидать Райнилдиссен, но, если волшебство перестанет здесь действовать, у меня не будет выхода. Мне нужно знать соответствующие заклинания. Ты расскажешь мне о Сотрясателе Холмов, не так ли? Все, что можешь вспомнить. Большинство жителей Райнилдиссена приветствовало появление Сотрясателя Холмов. Когда-то слуги-тролли были повсеместным явлением. Они невероятно сильны, не испытывают боли и могут выполнять самые тяжелые работы. Не будучи людьми, они могут работать по выходным. Им не нужен сон, они не воруют… Райнилдиссен — старый город, с низким уровнем маны. Уже многие годы тролли не появлялись на улицах. У ворот города они рассыпались в прах. Но вот появился Сотрясатель Холмов со своими бессмертными троллями, которые не погибали у ворот города. Горожане платили Сотрясателю золотом и уважением. В течение пятидесяти лет воры свободно орудовали в городе, — рассказывал Аран Магу. — Теперь у нас снова полиция из троллей. Горожан нельзя упрекнуть в неблагодарности. Сотрясателя Холмов сделали членом большого Совета, невзирая на мои возражения. А это означает, что у нас нет средств противодействовать Сотрясателю Холмов.

— Прискорбно. Только почему ты говоришь: невзирая на возражения? Ты входишь в Совет?

— Да, я один из тех, кто утверждал законы, ограничивающие применение магии в Райнилдиссене. На другие законы меня не хватило. Загвоздка в том, что Сотрясатель изготавливает троллей не в городе. Никто не знает, откуда он их приводит. И если он понижает уровень маны, то делает это в другом месте.

— Так в чем же проблема?

— Допустим, тролли потребляют ману самим своим существованием. Я должен знать, так ли это.

— Думаю, что так, — сказал Маг.

— Я так и предполагал, Маг. Ты должен выступить в Совете, иначе…

— Не хочу.

— Ты должен это сделать. Сам я никого не сумею убедить. Сотрясатель самый уважаемый маг в округе, и он будет выступать против меня. Кроме того, все члены Совета держат в услужении троллей. Они не захотят поверить, что слуги отбирают у них ману. А если мы правы, то тролли вскоре исчезнут сами, поглотив определенное количество маны.

Тут Аран прекратил свою речь, заметив, что Маг слушает его с каменным лицом. Уже давно Маг ждал, когда Аран умолкнет. Маг красноречиво помолчал еще несколько секунд. Затем сказал: