Грим
Грим
Красный квадрат
– 1 -
Дом двадцать пять. Второй подъезд. Улица Чехова. Кириллов вздохнул. Хорошо ему было, Чехову, под прикрытием вышних сил. Чего тебе, Чехов? Таланту? На! Обо мне же раденье ангельское - непрерывное преступление против меня.
Войдя в лифт, взглянул на часы. Было немного за полдень. Опаздываю, отчего-то волнуюсь, отметил он. На площадке унял дыхание и позвонил. Ему тут же открыли. Словно этот Вадим сразу за дверью его приход караулил.
– Входи. Только быстро. Охранника я за пиццей послал. На все про все у нас двадцать минут. Деньги с собой?
Был он лет восемнадцати, невысок. Говорил быстро, сминая гласные, отчего Кириллову еще часом ранее показалось, что его телефонный абонент несколько пьян.
Однако алкоголем не пахло. В квартире еще остался запах от прежних жильцов - залежавшихся бумаг, книг, каких-то сухих трав, старого дерева и просто неспешной старости. Но его уже вытеснял новый - дух утилитаризма, пластика и предприимчивости. В одной из комнат затевался ремонт.
Следуя за Вадимом, он мимоходом удивился обострившемуся обонянию.
– Деньги сразу нужны, - бубнил тот, не оборачиваясь.
– Никаких авансов, заморочек, отсрочек.
– Все в порядке с деньгами, - успокоил Кириллов.
– Получишь наличкой. Здесь и сейчас.
Значит, сделка состоится тайком от родителей, догадался он. Хотя какое это имеет значение?
В просторном зале были хвастливо развешаны десятка три разномастных картин. То, что хозяин не знаток живописи, да и не порядочный коллекционер, было заметно сразу. Картины располагались в геометрическом порядке, то есть по формату, по размеру рам, более никакой другой логики в их расположении не наблюдалось. Передвижник соседствовал с импрессионистом, рисунок углем с иконой в окладе, а Коровин настолько явно демонстрировал свою поддельную сущность, что даже такой посредственный ценитель, как Кириллов, с первого взгляда липу в нем распознал.
– Откуда картины?
– спросил Кириллов.
– От прежних жильцов остались, - объяснил пацан.
– А прежним жильцам от кого?
Любопытство его не было праздным.
– Съехали, - уклонился от ответа Вадим.
Малевич же был - тот! От него исходили флюиды. 'Я, наверное, ошибся номером. Или номер ошибся мной. Нет, со мной такого везения не бывает'.
Бывает, успокоил себя Кириллов. Достаточно припомнить всю цепь совпадений и обстоятельств, что его сюда привели. Бывает и не такое, кроме того.
– Я считал... что 'Красный квадрат'... в Русском музее висит, - запинаясь, пробормотал он.
– Это одна из версий. В Русском висит холст, а это картон. И на холсте левый уклон, а на картоне - правый. Но этот квадрат не хуже, чем тот, в Русском. И по размеру больше, - не упустил случая набить цену Вадим.
Известно, что Арбенин и Малевич встречались. По крайней мере, однажды. И даже здорово поднабрались на пароходе 'Красавец Грузии'. Нет-нет, не кровей - шустовского. И этот квадрат художник в считанные минуты времени изобразил и подарил меценату. И не исключено, что сам про него забыл, протрезвев.
– Побыстрее определяйся, - поторопил Вадим.
– Охранник будет вот-вот...
– Картины охраняет?
– Меня.
Ясно. Вот почему он не назначил встречу где-нибудь на скамейке. Посажен родителем под домашний арест.
– Что же твой секьюрити тебя одного оставил?
– А куда я без денег сбегу?
– А с деньгами?
– С деньгами я, не выходя из квартиры, сбегу. Тело здесь, а меня нет. Понял?
– Ясно, - сказал теперь уже вслух Кириллов.
– Чем отец занимается?
– Промышленностью.
Кириллов отметил это отрадное обстоятельство. Еще одно совпаденьице. Арбенин тоже промышленник был.
– Дай поближе взглянуть, - деревянным голосом, за которым скрывалось неимоверное усилие победить дрожь, сказал Кириллов.
– Не бойся, подлинник. И заключение экспертизы есть.
– Э-э-э... Так Коровина ты подменил?
– вдруг догадался Кириллов.
– Коровин не продается, - сурово отрезал потомок промышленника.
– Подделка топорная. Сам рисовал?
– Да ты что?
– то ли на 'сам', то ли на 'подделку', то ли на 'топорную' возмутился Вадим.
– Ну, Малевича сам намалюешь. И не заметит никто, если не пользоваться фломастером. Я и рамочку тебе оставить могу, - пошучивал Кириллов, однако даже Вадим, ненаблюдательный, отметил легкую дрожь в его пальцах, когда он в руки Малевича взял.
И принаглел. Голос его стал уверенней.
– У тебя еще пятнадцать минут, - сказал он.
– Либо бери, либо проваливай. Костолом с пиццей заявится - обоим влетит. Примет силовое решение и выбросит тебя вон, - заодно припугнул он Кириллова.