– Да, малость есть. У него какая-то теория, применимая ко всему сразу и он каждый раз доказывает ее самому себе снова и снова, - кивнул Игорь. В ресторане гремела музыка и ему приходилось напрягать связки.

– Я говорила с ним только о машинах, но этого уже хватило, чтобы понять его. Я подбросила его к собору, он пошел фотографировать и, готова поспорить, он таскался там целый день, выбирая удачные ракурсы.

– Между прочим, он чем-то похож на тебя.

– Это чем же?!
– Лада обиделась.

– Сложно объяснить. Такие люди, как он, никогда ничего не планируют, но производят впечатление, что четко идут к заданной цели, хотя ее у них нет. Такое чувство, будто их кто-то ведет. Они все делают спонтанно, но с такой уверенностью, что уже много об этом размышляли и знают как делать правильно.

– Не знаю, как мне это воспринимать: как достоинство или недостаток.

– Не то и не другое. Вряд ли это недостаток, но уж точно не преимущество. Это просто стиль жизни.

– Да, это похоже на меня. Ты не такой. У тебя обдуман каждый шаг. Все твои поступки связывает тонкая логическая цепочка. Более того, ты знаешь мотивы поступков других людей и логически прогнозируешь их ходы. Это неплохо. Но, послушай, как можно так много думать и анализировать?! Это утомительно!

– Раньше все действительно было спланировано. Но с тех пор как я купил Рагнарек, все изменилось. Это такая эмоциональная насыщенность - быть в открытом море. Оно теперь постоянно тянет меня.

– Больше чем я?

– Это совсем другое...

– О, только не говори словами Влада!

Игорь посмотрел на нее задумчиво и глубоко вздохнул.

– Я ненавижу море! Оно эмоционально пустое для меня, - воскликнула Лада, - И перестань говорить про свой Рагнарёк. Я уже имени этого не выношу!

Море гулко билось о край причала и трепетало вздыбленными волнами. Небо, затянутое серой, дождевой пеленой, окрасило его в графит и укоризненно блестело стремительно сокращающейся голубой полосой на западе. Чайки метались над водой, пронзительно крича; вдалеке виднелись темные крылья парящего буревестника. Лада стояла на причале, придерживая рукой волосы, и смотрела вдаль. Игорь с командой только что отплыл на Рагнареке, она подбросила его к порту, до последнего надеясь, что плавание отменят. Хотя не стоило рассчитывать на это - они выходили в море в более ненастную погоду. Девушка не торопилась уходить, как маятник у часов ее гипнотизировали эти ритмичные удары волн и она упорно стояла на пронизывающем ветру, стараясь разглядеть борта уплывшего Рагнарека. Но напрягать зрение было бессмысленно, судно давно скрылось.

«Мы уже три года здесь, а этот город так и не стал для меня родным. Не чувствую, что готова прожить здесь всю жизнь. Может быть мне нужен ребенок? У меня критический возраст - двадцать восемь. Родители только об этом и напоминают, когда звонишь им. Но я не вижу себя матерью. Это странно...», - думала девушка, медленно гуляя по пристани.

Вдалеке от нее на пристани тоже стоял человек и глядел на море. Лада узнала его по высокой, худощавой фигуре. Она подошла. Влад не повернулся к ней.

– Привет. Что ты здесь делаешь?
– спросила девушка.

– Пришел попрощаться с морем - сегодня улетаю.

– А, все так просто. А, если откровенней...

– Откровенней: я знал, что ты будешь здесь и хотел увидеть тебя.

– Зачем?
– на такую степень откровенности она не рассчитывала и удивленно посмотрела на него.

– Не знаю. Глупо это все, - он замотал головой, - Незачем.

Он развернулся и, даже не взглянув на нее, пошел к выходу в город. Лада осталась на месте, но вслед ему тихо спросила:

– Ты же больше сюда не приедешь?

Влад остановился и обернулся. У него было матово-бледное лицо, но глаза блестели, когда он смотрел на нее.

– Приеду. Скоро приеду.

Их взгляды встретились. Лада внезапно покраснела, а лицо Влада стало еще бледней. Девушка с надрывом отрицательно покачала головой и пошла прочь. Влад догнал ее.

– Я не могу не приехать. Ты же знаешь.

– Мы не должны...
– бросила Лада, но не договорила и почти бегом бросилась с пристани.

Она села в машину и откинулась на спинку. Лада полюбила его сразу, но это было странное, незнакомое чувство. Такой любви она еще не знала. Эта новая любовь могла заставить ее радоваться, плакать и злиться одновременно. Лицо этого человека и особенно его глаза будто отпечатались в ее подсознании и никакие другие мысли не могли его стереть. Вспоминая его взгляд, она просыпалась ночью, сжимая в кулак пальцы, которые хотели прикоснуться к его мягким, черным волосам.

Игорь не увидел в ней перемену, он ее почувствовал. В таком сложном человеке, как Лада трудно было сразу определить изменения, она постоянно менялась, как движущаяся вода и за ее переменами нельзя было успеть. Но в этот раз было что-то другое. И Игорь сразу догадался, что изменилось. Возможно, в первый раз за всю их совместную жизнь, он увидел, что ее мозг по-настоящему чем-то занят. Это не было занятие умственного рода, все ее существо принадлежало этим новым мыслям.

Они сидели и ужинали в молчании. Лада смотрела в окно, а Игорь исподтишка наблюдал за ней. Внезапно, он почувствовал, что не может проглотить кусок. Сердце забилось в пустоте. Он понял, что если она захочет уйти, он не сможет удержать ее. Как вода она выскользнет из его рук и он ничего не сделает.