– Ну что, студент Павлов, переодевайся, и на разгрузку, – Селиван показал ему на « Газель».

Вечером, опрокинув стакан водки, за вступление в монтажное братство, студент занюхал коркой хлеба, и вытер губы тыльной стороной ладони. В отличие от меня у него чувствовался опыт и сноровка в этом деле:

– А что, мужики, телочки-то в поселке имеются?

– Да тут одни мужики да старухи,– мрачно сказал Серега.

– А кого же шпилить будем?

Толян, водитель внимательно посмотрел на студента:

– Витек, ты чего такой голодный, с Севера что-ли приехал? Ладно, подгоню я тебе завтра телочек…

На следующий день было воскресенье. « День для расслабона»,– говорили мужики. В воскресенье работали до обеда, а потом каждый занимался своими делами. Душный августовский вечер тянулся тягучим киселем. Незаметно темнело. Половина бригады отсутствовала. Селиван с Серегой гоняли под навесом нарды под пивасик.

Я сидел с документацией до вечера, а потом вышел на улицу. На скамейке сидел наш студент Витек, в новой белой рубашке, благоухающий туалетной водой и с зализанными гелем волосами.

– Витек, ты что на свадьбу собрался?

– Толик пообещал баб привезти, вот сижу, жду.

Наш водитель Толян был известным бабником и балагуром. Небольшого роста, под сорок лет, он был женат четвертый раз, и хвалился, что в каждом населенном пункте, где он работал, у него обязательно появляется новая любовница.

Я махнул рукой, и пошел спать, решив сегодня выспаться.

Но выспаться мне не удалось. Сквозь сон я слышал песни и женский хохот. Я долго ворочался, и когда наконец провалился в сон, вдруг почувствовал, что кто-то погладил меня по плечу. Я открыл глаза: на край кровати присела полненькая молодая женщина с большими выразительными глазами.

– Не проводите меня? Через лес ночью страшно одной идти…

Я молча встал, оделся. В доме раздавалось тягучее сопение и суровый мужской храп. На улице, за столом, положив голову на руки спал студент, почти уткнувшись в тарелку салата. По рукаву новой рубашки стекало подсолнечное масло и капало на землю. Из кабины машины торчали ноги Толика, он громко похрапывал, как будто, работал четырехтактный движок его автомобиля. Казалось, стрелы Бахуса настигли их в один миг.

Мы вышли за калитку в освежающую ночь, и пошли по дорожке, освещаемую звездами и бледным месяцем. Навстречу шел, ухмыляясь, Селиван, он подмигнул мне, и скрылся во дворе.

– Ты чего такой худой? Замученный весь. Я вот тебе завтра пирожков принесу,– бойкая бабенка взяла меня за руку, когда мы проходили через лесные заросли. – И бороденку свою сбрей, не идет она тебе.

« Не дай боже такую жену, весь мозг вынесет»,– размышлял я, еще толком не проснувшись.

– Меня кстати Оксана зовут.