Я почувствовал, как Клэр двинулась позади меня и обернулся.

— Что ты делаешь?

— Я собиралась налить нам обоим по бокалу вина. — Она подняла бокалы, а глаза встретились с моими. — Ты не хочешь?

— Хочу... — Мой пульс начал ускоряться.

— Красное подойдет?

— Идеально...

Мы остановились и уставились друг на друга, не двигаясь, ничего не говоря. Прозвучал второй сигнал, для хлебных палочек, но ни один из нас не сделал попытку отключить его.

Я преодолел разрыв между нами и обернул руку вокруг ее бедер, глядя в ее великолепные зеленые глаза, делая вид, что не замечаю, как громко ее сердце колотится в груди.

Она протянула руки и поместила их вокруг моей шеи, прижав свое тело плотно к моему, встав на цыпочки, чтобы достичь моих губ.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее, наблюдая, как она закрыла глаза, как начала тяжело дышать в ожидании, но потом остановился.

Блядь...

Я прочистил горло.

— Мы должны поесть.

Она открыла глаза и сделала шаг назад.

— Да, ты прав... — Клэр обошла меня и схватила бутылку вина.

Я подождал, пока она села, и мы ели пиццу в нашей собственной особенной тишине — хотя в этот момент я даже не был уверен, можно ли было это действительно назвать «тишиной». Для общения нам достаточно было смотреть друг на друга, слова на самом деле не были важны.

Я мог сказать, когда она думала о работе, когда — о нас, когда делала свое лучшее непроницаемое лицо, чтобы притвориться, будто не думает обо мне.

Она положила свой кусочек пиццы и вздохнула.

— Где ты покупаешь вино?

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя есть винные залы во всех местах, которые ты показывал мне, даже на яхте. Но ни одна из марок не является местной, и я знаю вино своей страны. Ты не можешь покупать большую часть своей коллекции в Америке.

Я улыбнулся.

— Очень проницательно. Большую часть я приобретаю два раза в год. Отправляюсь на виноградники коллекционеров во Францию. Я возьму тебя туда на моем самолете этим летом.

— Хорошо... — Она посмотрела в сторону, как всегда делала, когда сомневалась в чем-то, анализируя нас.

— Что теперь, Клэр? В чем дело?

— Ни в чем...

— Ты уверена?

— Да.

Я поставил свою тарелку и подошел.

— Мне нужно задать тебе еще один личный вопрос, очень личный вопрос.

— Хорошо... — Она потягивала вино. — Говори.

— Сколько мы уже занимаемся сексом? С конца января? Вот-вот будет май...

— Это не вопрос.

— Я не могу вспомнить ни одной недели, когда бы у нас не было бы секса, по крайней мере, хоть одну.

— Это тоже не вопрос.

— Почему у тебя не было месячных?

Она захлебнулась своим вином.

— Что?

— Ты слышала меня. — Я обнял ее за талию. — Я не жалуюсь. Я просто хочу знать, почему ты никогда не упоминала ничего о своих «критических днях».

— Боже мой! Ты задал самый худший личный…

— И ты всегда пытаешься сменить тему. Я жду...

— Я не могу поверить, что ты спрашиваешь меня о менструации! У тебя есть чувство стыда или…

— Клэр...

— Тьфу... — Она покачала головой. — Я реально была в депрессии после развода. Я не могу выразить это словами, но... Я не могла встать с постели, мне нужно было заставлять себя кушать и... Я просто не могла функционировать... Так что после того, как я потеряла около десяти фунтов и страшно истощала, я заставила себя пойти к врачу, и тот прописал антидепрессанты. Одним из побочных эффектов были нерегулярные месячные и… Мне действительно нужно вдаваться в подробности?

— Да. Мне нужно знать.

Она вздохнула.

— У меня шли месячные каждый день в течение первых двух месяцев, и они поклялись, что это было характерно для начального этапа приема лекарств. Потом они шли в течение еще шести месяцев, а затем просто остановились. Я продолжала принимать лекарства в течение года после этого, но когда решила остановиться, то месячные не вернулись... Они делали тест за тестом и сказали, что все было нормально, что я была совершенно здорова. Они сказали, что я, возможно, буду сталкиваться с небольшими кровяными выделениями время от времени, но полноценной менструации, вероятно, никогда не обрету снова. Счастлив?

— В восторге.

Она закатила глаза и вывернулась из моих объятий.

— На какой фотографии твоя сестра Хэйли? — Она подошла к камину.

— Та, что слева.

— Она похожа на тебя... — Она взяла фотографию и посмотрела на нее. Клэр ничего не сказала, но я знал, почему она тщательно изучала ее.

На первый взгляд Хэйли была просто красивой голубоглазой девочкой в желтом сарафане. Но при дальнейшем наблюдении можно было увидеть сотни красных полосчатых шрамов и порезов, которые были на ее запястьях. Они полностью покрывали руки.