Хррагареар улыбнулся мне, отнюдь не доброй, скорее какой-то коварно-демонической улыбкой, демонстративно смерил меня взглядом с гoловы до ног, плотоядно облизнулся и добавил:

– А во-вторых, менее всего увольнение грозит девушке, которую я собираюсь склонять к весьма интимному времяпрепровождению за завтраком, в обеденный перерыв и вечером после работы. Хотя нет, это ложь - все будет чаще. Гораздо чаще.

– Что? – воскликнула я срывающимся голосом.

Ответом на мое возмущение была широкая, полная превосходства победная улыбка, которая даже не оставляла сомнений в том, что я все расслышала и поняла абсолютно верно.

– Да вы! Вы… Да вы пoнимаете, что я на вас в суд могу подать за харассмент?!

Улыбка ррагареарра превратилась в усмешку.

А затем мужик встал.

Реально взял и поднялся из-за стола.

И одно это уже было так угрожающе, чтo я, заведя руку за спину, нащупала ручку, дернула ее вниз и с отчаянием поняла - заперто. И уже просто в диком нарастающем ужасе смотрела, как дьявольски опасный хищник неспешно, прекрасно зная что мне некуда бежать, медленно подходит ко мне, откровенно пугая габаритами и ростом. Как расположив сильные широкие ладони по обе стороны от меня, медленно склоняется к моим губам, чтобы издевательски прошептать:

– Ну какой же это харрасмент, Майя? Не будет никакого харрасмента, малышка, будет стремительное безжалостное соблазнение одной маленькой, наивной девственницы в рамках увлекательного рабочегo процесса. И знаешь, я ждал слишком долго, чтобы откладывать.

«Эта любовь уносит меня!

Посмотри, она всюду!

Эта любовь открыла тебя

Для меня - и быть чуду!»

Звучало все в том же наушнике, когда сухие теплые губы прикоснулись к моим. Очень нежно, очень бережно, так осторожно и ласково, что вместо планируемого жесткого отпора, я лишь замерла, потрясенно распахнув ресницы.

ррагареар еще раз скользнул по моим губам собственными, и прошептал, глядя в мои глаза:

– Понравилось?

– Нет, - ответила тоже шепотом, – я просто в шоке.

– Что значит «нет»? – явно забавляясь, притворно возмутился он.
– Между прочим это был один из лучших поцелуев в моем арсенале, а она «нет».

Почему-то после этих слов представила себе арсенал - такое темное подвальное помещение,и там на полочках пoд табличками с названиями и обозначениями «лучший», «очень лучший», «самый лучший» лежат себе всяческие поцелуи… Чумазые такие, покрытые слоем древней пыли, в паутинке все…

– Хм, память возвращается, это хорошо, но каким-то странным образом, это плохо. И аллегория с арсеналом, это, несколько обидно.

А затем вдруг как заорет на меня:

– Майа, я ждал тебя пять с половиной лет! Я сделал все, чтобы оставаться первым и единственным, кто тебя поцелует. А ты?!

Вообще когда огромный здоровенный мускулистый мужик орет на тебя, прижав к двери и не позволяя никуда сдвинуться, это по идее очень страшно, но… но я каким-то невообразимым образом точно знала, что вот конкретно этот индивид хищно-притягательной наружности может быть страшнее, гораздо стрaшнее, чем сейчас.

И поэтому просто тихо спросила:

– А что я?

– ты не изменилась. Вообще. Никак. Ни в чем. Раздевайся.

– А с чего это я должна раздеваться? – резонно возмутилась я.

– А потому что, девочка моя, не слишком разумно появляться перед взрослым здоровым мужчиной в столь откровенно подчеркивающим все прелести наряде.

И он, чуть отодвинувшись, плотоядно оглядел все, что мог оглядеть, не скрывая при этом ни удовольствия, ни голодного блеска в глазах.

– Мужик!
– взвизгнула я.
– А ничего, что это между прочим одежда, напяленная в соответствии с дресс-кодом вашей собственной компании?!

И тут этот… этот… нагло ухмыльнулся и доверительно сообщил:

– Под особенности твоей фигурки подбирал. Раздевайся, меня сводит с ума одна только мысль о чулочках на твоих стройных ножках.

Совершенно потрясенная, мрачно сообщила:

– Они перекрутились и частично спали вниз.

– Ничего, – протянул Хррагареар, – я поправлю.

И тут у меня зазвонил телефон, выдав а весь погруженный в полумрак кабинет популярное:

«Я помню всё и всё забыл: кого искал, кого любил.

Я проходил сквозь эти стены.

Я не хочу смотреть назад, где пламенеющий закат

Себе и мне вскрывает вены.»

Нервно достав телефон, нажала на ответ и почти прорычала:

– Привет, Ванга!

На том конце раздался смех, а следом веселый вопрос:

– Поцелуй уже был?

У ррагареара медленно и как-то даже угрожающе сузились глаза.