– К точке перехода мы прибыли во второй половине дня, - произнёс мужественный голос за кадром.
– Как известно, западную границу лучше пересекать на закате, в противном случае возможны энергетические и атмосферные аномалии, затрудняющие работу аппаратуры...

На обочине торчал армейский 'Урал', за ним - краснобокий 'пазик'. Хмурые люди вытаскивали из кузова какую-то решетчатую хреновину - громоздкую и очень тяжёлую, судя по артикуляции тех, кто был при этом задействован. Другие тянули кабель, который разматывался с катушки; шофёр грузовика угрюмо курил. На заднем плане виднелась куцая лесополоса, по цвету напоминавшая глину, - так подслеповатый 'Рубин' передавал осеннюю позолоту.

– Мы постараемся зафиксировать переход в различных диапазонах, - сказал пожилой мужик в брезентовой куртке, которому сунули под нос микрофон.
– Слово 'переход' я в данном случае употребляю в буквальном смысле. Мы приехали на машинах, но их, как вы понимаете, придётся оставить здесь, а дальше идти пешком. Имеются свои сложности...

Марк усмехнулся, оценив эвфемизм. Да, сложности - можно это и так назвать. В первые дни после Обнуления на шоссе, ведущих из Ареала, скопилась целая куча бесхозных автомобилей - водители исчезли, едва успев пересечь невидимую границу. И пассажиры тоже.

– Но ведь, - уточнил корреспондент из-за кадра, - ни одна из групп, пересёкших границу в пешем порядке, тоже не возвратилась?

'Спасибо, что напомнил, умник', - примерно такая мысль прочиталась на лице у эксперта, но он не стал высказывать её вслух. Подтвердил ровным голосом:

– Да, до сих пор 'возвращенцев' не было, как и визитёров с той стороны. Но мы, как видите, не опускаем руки, пытаемся переломить ситуацию. Есть мнение, что шансы на успех повышаются, если не тащить через границу технику. Вообще никакую, я имею в виду. Поэтому добровольцы не возьмут с собой даже рации, в их распоряжении будут средства другого рода.

– Какие именно?

– Пока без подробностей.

– Что конкретно входит в задачу группы? Перешагнуть черту - и сразу назад?

– Обогнуть холм, дойти до посёлка, найти людей, поговорить, вернуться.

Камера показала тот самый холм и поле, заросшее бурьяном. Снова зазвучал закадровый голос, обращавшийся к телезрителям:

– Дойти и вернуться - задача, на первый взгляд, проще некуда. Но я напомню, что мы - в Волгоградской области, а посёлок - уже в Воронежской, за пределами Ареала. Граница, бывшая некогда лишь пунктиром на карте, семнадцать лет назад превратилась в непроходимый барьер, в овеществлённый символ человеческого невежества...

Пережидая приступ репортёрского словоблудия, Марк слил остатки пива в бокал. Вот, даже запасы ячменной жидкости оказались не безграничны - что уж там говорить о способности человека повелевать природой?

В кадре тем временем трое ходоков-добровольцев готовились отправляться. Им пожимали руки, хлопали по плечам. Кто-то из провожающих постучал по циферблату своих наручных часов - мол, не задерживайтесь там, возвращайтесь в срок. Народ засмеялся, но как-то не очень весело.

Добровольцы двинулись через поле, все остальные смолкли, глядя им вслед. На фоне огромного закатного солнца темнел пограничный знак - два бревна, установленные крест-накрест. Икс в малиновом круге.

Марк затаил дыхание.

Есть контакт!

Сеанс дал первые результаты - в потоке случайной, неотфильтрованной информации мелькнул символ, весьма похожий на тот, что нарисовала Римма. Это не значило, разумеется, что в репортаже содержится ключ к разгадке. Увиденная картинка - лишь первое звено в цепочке полунамёков, неясных образов, смутных ассоциаций. Цепочку эту надо вытягивать постепенно, не торопясь, но и не отвлекаясь, и тогда из омута появится приз - искомый амулет, за который отвалят десять штук баксов.

Размышляя на эту тему, он краем глаза продолжал смотреть на экран. Там ходоки добрели наконец до скрещённых брёвен, приостановились, переглянулись и продолжили путь. Ещё несколько секунд ничего не происходило, а потом в глаза ударила вспышка, будто солнце на миг взъярилось, как в летний полдень. Изображение дрогнуло, подёрнулось рябью.

Когда картинка восстановилась, добровольцы уже исчезли, ветер ерошил выцветшую траву. Солнце, перечёркнутое крест-накрест, сползало за горизонт. Корреспондент сказал:

– Они не вернулись ни вечером, ни ночью, ни утром. Но мы продолжаем ждать и надеяться, что однажды...

Марк, встав с дивана, выключил телевизор. Отнёс пустую бутылку в мусор, закурил очередную 'жирафину' и попытался вспомнить, где ещё он мог видеть этот символ - чуть искривлённый икс и окружность. Что-то крутилось в памяти, но никак не желало ясно оформиться.

Иероглиф, что ли? Вполне возможно. Только из какого языка? Из китайского? Там вроде значки посложнее будут.

Или не иероглиф, а просто буква? Греческая, к примеру? Надо проверить.