Я хочу знать как Лиам; надеюсь, он не видел того, что видела я, хотя все я вспомнить не могу.

Я помню, что держала в руках голову своего отца, и думаю, что я кричала или плакала, или все вместе, когда я услышала, как Лиам вошел в квартиру. Я помню его, когда он пытался драться со мной, чтобы я отпустила человека, которого я только начала узнавать, но после этого мой разум перепрыгивает сразу на момент со скорой помощью, то вспоминая отрывки, то погружаясь в пустоту, пока я сидела на полу у Гарри в квартире.

– Я отвечу, -уверяет его Ноа, и я слышу, как открывается дверь. Прохладные капли дождя приземляются на мое лицо, смывая несколько дней слез и грязи.

– Все в порядке. Мы сейчас поедем домой, все будет хорошо, -шепчет он мне, его рука убирает мокрые волосы с моего лба. Я держу глаза закрытыми и прижимаюсь щекой к его груди; стук его сердца только напоминает мне, когда я прижимала ухо к груди отца, не найдя ни сердцебиения, ни дыхания.

– Это нормально, -говорит Ноа снова. Это как в старые добрые времена, он опять приходит мне на помощь, как раньше, после пьяных выходок моего отца, сеющих хаос.

Но в этот раз нет теплицы, чтобы скрыться там. В этот раз есть только тьма, в которой негде спрятаться.

– Сейчас мы поедем домой,- повторяет Ноа, усаживая меня в машину. Дорогой Ноа, милый человек, он не знает, что у меня нет дома?

Стрелки на моих часах движутся так медленно. Чем дольше я смотрю на них, тем больше мне кажется, что они издеваются надо мной, замедляя свой ход с каждой секундой. Моя старая спальня выглядит такой большой, что я могу поклясться – раньше она казалась крошечной комнатушкой, но теперь она выглядит огромной. Может это потому, что я чувствую себя маленькой? Я чувствую свет, она светлее, чем в прошлый раз, когда я спала на этой кровати. Я чувствую, что могла бы уплыть, и никто бы этого не заметил. Мои мысли не нормальны, я знаю это. Ноа говорит мне это каждый раз, пытаясь вернуть в реальность. Он сейчас здесь: Ноа не отходил от меня с тех пор, как я легла в постель, Бог знает сколько времени назад.

– Ты будешь в порядке, Тесса. Время все лечит. Помнишь, что всегда говорил наш пастор?

Голубые глаза Ноа беспокоятся за меня. Я, молча, киваю, продолжая смотреть на часы, висящие на стене.

Ноа тащит вилку по тарелке с едой, принесенной час назад.

– Твоя мама собирается прийти и заставить тебя съесть обед. Уже поздно, а ты так и не притронулась к своему обеду.

Я смотрю в окно, отмечая тьму. Когда солнце исчезнет? И почему оно не возьмет меня с собой?

Нежные руки Ноа обхватывают мои ладони, и он просит посмотреть на него.

– Просто откуси пару раз, так она оставит тебя в покое. – Я тянусь к подносу, не желая усложнять его отношения с моей матерью, я знаю, что он и так спорил с ней.

Я подношу черствый хлеб к своему рту, и стараюсь, чтобы меня не стошнило от жесткого мяса. Я считаю время, что сделать пять укусов и проглотить, запив водой комнатной температуры, оставленной мне с утра.

– Мне нужно вздремнуть, -говорю я Ноа, когда тот предлагает мне немного винограда.

– Не хочу больше, - отодвигая тарелку, отвечаю я. Вид еды вызывает у меня тошноту.

Я ложусь и прижимаю колени к груди. Ноа напоминает мне о времени, когда мы заработали неприятности, кидаясь виноградом во время воскресной службы, когда нам было по двенадцать.

– Я думаю, что это самое бунтарское из всего, что мы делали, -говорит он с мягким смехом. Этот звук меня усыпляет.

– Ты не пойдешь туда. Последнее, что нам нужно, чтобы ты сидел с ней. Она спит впервые за несколько дней, -слышу я мамин голос из коридора.

С кем она разговаривает? Я не сплю? Я опираюсь на локти, и кровь приливает к моей голове. Я так устала, так устала. Ной здесь, в моей детской кровати, спит рядом со мной. Это все кажется таким знакомым. Я чувствую себя подругому, и немного дезориентировано.

– Я здесь не для того, чтобы навредить ей, Кэрол. Ты должна это понимать.

– Ты, -мама пытается отбиваться, но ее перебивают.

– Ты также должна знать, что я до сих пор не трахал ее, как ты говоришь.

Дверь моей комнаты открывается, и последний человек, которого я думала, что увижу, проталкивается мимо моей разгневанной матери.

Тяжелая рука Ноа напротив меня, вдавливает меня в кровать. Он обнял меня за талию, пока мы спали, мое горло горит, при виде Гарри. Его зеленые глаза в ярости от увиденного. Он пересекает комнату и с силой отрывает руку Ноя от моего тела.

– Что, -Ноа с испуга просыпается и вскакивает на ноги. Когда Гарри делает еще один шаг ко мне, я перебираюсь через кровать, и моя спина ударяется о стену, сильно. Достаточно сильно, чтобы выбить воздух из моих легких, но я все равно продолжаю отгораживаться от него. Я кашляю, и взгляд Гарри смягчается.

Почему он здесь? Он не может быть здесь, я не хочу, чтобы он находился здесь. Он причинил мне достаточно боли, и он не может просто появиться здесь и собрать все осколки.

– Черт! Ты в порядке?
– Его татуированная рука тянется ко мне, и я делаю первое, что приходит на мой извращенный ум: я кричу.