– Да кто вообще занимается сексом в офисе, так или иначе? Мой Бог, там стены – как тонкая бумага, - чувствую, что мой рот открывается. Реальные изображения, воспоминания о Гарри, нагибающим меня над моим столом, всплывают в моей голове, и в моей уже нагревающейся коже, и все тело начинает пылать. Кимберли стреляет в меня понимающей улыбкой и наклоняет свою голову назад, - Я имею ввиду тех же самых людей, которые занимаются сексом в домашних спортзалах, - хихикает она. Я игнорирую ее, несмотря на смущение, которое я чувствую.

– Вернемся к Тревору, - говорю я, скрывая свое лицо за стаканом, так как я не могу с этим справиться.

– Я знала, что он скорее всего фрик. Мужчины, которые носят костюмы каждый день, всегда являются фриками.

– Только в тех грязных романах, - я возражаю, думая о книге, которую я планировала прочитать, но никак не найду время.

– Те истории должны же быть взяты от куда-то, не так ли?
– она подмигивает мне, - Я продолжаю ходить мимо офиса Тревора, в надежде услышать их, но мне, блин, пока не везет… Пока.

Нелепость этой всей ночи заставила меня чувствовать себя легче, так, как я давно себя не чувствовала. Я стараюсь ухватиться за это чувство и плотно прижать к своей груди, как только могу — я не хочу, чтобы оно убежало.

– Кто думал, что Тревор такой фрик, да?
– она шевелит бровями, и я качаю головой.

– Чертов Тревор, - говорю я и жду в тишине, поскольку Кимберли взрывается громким смехом.

– Чертов Тревор!
– она визжит, и я присоединяюсь к ней, думая об источнике прозвища, поскольку мы периодически возвращаемся, повторяя его в наших лучших впечатлениях от его создателя.

POV Гарри

Этот день был долгим. Чертовски долгим, и я готов уснуть. После разговора с Кеном, я измотан. Еще и эта Сара, Соня, С… Кому какое дело, не важно, как её зовут, и Лиам, трахающий ее глазами через обеденный стол, наскучило мне до смерти. Даже несмотря на то, что я не хочу, чтобы Тесса ушла, не предупредив меня, я не могу высказать ей об этом, потому что она не обязана отчитываться передо мной.

Я старался, как и обещал Тессе, и съел свой обед в тишине, когда Карен и мой отец, или тот, кто бы он ни был, смотрели на меня с осторожностью, ожидая, что я взорвусь и испорчу этот обед. Но я этого не сделал. Я, молча пережёвывал каждый кусочек. Я даже держал локти вне этой уродливой скатерти, которая, как считает Карен, добавляет приятных пастельных весенних ощущений или еще какого-то дерьма, но это не так.

Она отвратительна, и кто-то должен сжечь её, пока Карен не смотрит. Я чувствовал себя немного лучше. Неловко, но немного лучше после разговора с отцом. Это забавно, что я продолжаю называть Кена моим папой до сих пор, хотя когда я был подростком, я едва мог говорить его имя без желания, чтобы он не ушёл и я смог бы врезать ему. Теперь я понимаю, ну, понимаю некоторое из того, что он чувствовал и почему он сделал то, что сделал, и часть гнева, что я держал внутри так долго, в некотором роде выдохлась.

Это было странно, но я почувствовал, как обида покинула мою душу. Я читал о таком в романах, но я не чувствовал такого до этого вечера. Я не совсем уверен, что мне нравится это чувство, но, признаюсь, это помогает мне отвлечься от постоянной боли от потери Тессы. Что-то в этом роде. Мне лучше… Ведь так? Я не знаю, но я не могу перестать думать о будущем сегодня. О будущем, в котором Тесса и я покупаем ковёр, полки или что ещё делают женатые люди. Единственные люди в браке, которых я знаю, кто может терпеть друг друга это Кэн и Карен, и я понятия не имею, что они делают вместе. Кроме зачатия детей в сорок. Я не зрело съеживаюсь при мысли об этом, и делаю вид, что я только что не думал об их сексуальной жизни.

По правде говоря, думать о будущем намного веселее, чем я мог себе представить. Я прежде никогда не ожидал ничего от будущего или настоящего. Я всегда знал, что буду один, поэтому меня не беспокоили глупые развлекательные планы и мечты. Еще восемь месяцев назад я не знал, что есть кто-то, как Тесса.

Я понятия не имел, что эта неприятная блондинка просто ждала момента, когда она сможет перевернуть мою жизнь с ног на голову, сводя меня с ума и заставляя любить еще больше, чем я люблю дышать. Черт, если бы я знал, что она была там, я бы не тратил впустую время, трахая каждую цыпочку, какую мог. Я не бежал ни к чему прежде, не было движущей силы с сине-серыми глазами, направляющей меня через мою чертову жизнь, поэтому я сделал так много ошибок и сейчас я должен работать больше над собой, пытаясь исправить ее заблуждения. Если бы я мог вернуться назад, я бы не притронулся ни к одной девушке. Ни к одной. И если бы я знал, насколько трогательной будет Тесса, я бы подготовил себя, отсчитывая дни, пока бы она не ворвалась в мою комнату в доме братства, трогая все мои книги и вещи, после того, как я сказал бы ей этого не делать.

Единственное, что еще как-то заставляет держать меня под контролем – надежда, что, в конце концов, она вернется. Она увидела бы, что в этот раз я не собираюсь брать свои слова назад. Я женился бы на ее заднице, даже если бы мне пришлось тащить ее силой под венец.

Вот это было еще одной моей проблемой – нелепые мысли. Я отгоняю их, но ничего не могу поделать с собой и начинаю улыбаться, когда представляю ее в белом платье, она хмурится и кричит, в то время, как я буквально тащу ее за ноги по проходу в церкви, покрытому ковром, пока какая-то фиговая песня играет на арфе или другом инструменте, который больше нигде не используют, кроме как во время свадеб и похорон.