— Моя вечеринка. Мои правила.

— Хммм, ты так думаешь?

Она кивнула, как статуэтка с качающейся головой. В ее опьяненном состоянии было что-то милое… что-то менее напряженное и не такое болтливое.

— Мне нравится музыка, — она постукивала ножками по моим ребрам.

— Можем пойти танцевать, если хочешь.

— Но у меня кружится голова.

Последние несколько недель, что мы были парой, или кем-то там еще, были игрой, но удовольствие между нами было настоящим. По привычке я взял ее за ногу и помассировал голень. Она вздохнула и расслабилась.

— Ты же ела хоть что-то, да? Алкоголь сильно ударит тебе в голову, если будешь пить на голодный желудок.

— Ммм, я ела блинчики.

— Блинчики? — было почти одиннадцать часов вечера. Морские жители никогда не предлагали блинчики на приветственный обед. — Хочешь сказать, что в последний раз ты ела только за завтраком?

Она захихикала.

— Очень дооооолгий день.

— Черт, Яра, тебе надо поесть. Я принесу тебе чего-нибудь, — я поднялся, но она села передо мной и крепко схватила меня рукой.

— Не оставляй и ты меня, — ее голос был таким, словно она вот-вот заплачет.

— И я? — я сел обратно. — Кто еще тебя оставил?

— Трейган, — произнесла она сквозь опухшие губы. — Он не может поцеловать меня. Я думаю, он меня ненавидит. Он даже не пожелал мне ничего.

О чем вообще она болтала? Трейган никого не мог поцеловать. Я положил ее на подушку.

— Не стоит расстраиваться из-за Трейгана. Я никогда не оставлю тебя, но тебе нужно поесть. Я вернусь через пару минут.

Один чизбургер, полдюжины закусок, три стакана воды и семь песен спустя, мы были на танцполе, выгоняя с потом весь алкоголь, какой был в Яре. Окруженные сорока танцующими Селки, она была неуклюжей, а странные движения казались еще хуже.

— Ты ужасно танцуешь, — прокричал я Яре, пытаясь не трясти головой, пока она дергалась взад-вперед.

— Знаю, но я умею петь, — она подняла локти вверх, изображая жалкую версию танца маленьких цыплят.

Я вытер с лица пот и глянул на бассейн. Люди прыгали в него, чтобы остыть, прежде чем снова отправиться танцевать. Кто-то танцевал прямо в воде.

— Идем, — настаивала Яра. — Эта жара, должно быть, убивает тебя.

— Я бы позвал тебя с собой, но вода всего 34 градуса.

— И я уверена, всем Селки понравится мой русалочий хвост, хлопающий по бассейну.

Я поцеловал ее влажную от пота руку.

— Потанцуй с Диной, пока меня не будет.

— Я хочу отдохнуть. Немного нехорошо себя чувствую.

Никси вписала меня в сознание Яры, когда забрала ее с острова. Она видела, как та пила без остановки в течение двух часов, после ужина. Когда Яра улизнула в сторону ванной, Никс нашла ее в обнимку с унитазом, холодную и порытую потом. Никс не могла сказать, что было причиной: большое количество выпитого или же первый признак жажды.

— Что такое? — спросил я ее.

— Мне просто нужно подышать, — ответила она, отворачиваясь.

Двадцать минут спустя, когда я вошел в домик, Яра лежала на диванчике, свернувшись калачиком. Дина прикладывала к ее лицу влажное полотенце.

— Обещаю, что так и случится, — шептала ей Дина.

— Нет, — стонала Яра.

Я сел рядом с ними.

— Что происходит?

Дина собрала волосы в хвост и покачала головой.

— У нее начинается жажда, но она отказывается пить кровь.

Я широко открыл глаза. Могла ли она быть деликатнее, говоря об этом?

— Успокойся, — продолжала Дина. — Она знает, что пила кровь у тебя дома. Они с Трейганом говорили об этом, и она обещала никогда больше этого не делать.

Черт. Теперь убедить ее выпить моей крови будет почти невозможно.

— Яра, — сказал я мягко, гладя ее ноги. — Будет только хуже. Тебе придется выпить, чтобы остановить боль. Чем скорее ты это сделаешь, тем меньше будешь страдать.

— Нет, — спорила Яра, поворачиваясь ко мне лицом. — Боль пройдет. Если я перенесу это, не выпив кровь, то больше никогда не захочу этого снова.

— Ха! Кто тебе это сказал? — спросила Дина.

— Трейган.

— Откуда он знает, как это действует? — проворчала Дина.

Мы с Диной знали, что Трейган на себе испытал жажду, когда мы были детьми