– Да, святой отец, - кивнул и я.

– Добровольно ли твоё решение?

– Добровольно.
– Скупой кивок.

– В таком случае, волей, данной мне господом нашим, и законодательством венери...

Его речь была прервана большим и очень громким звуком "БУУМ!". И раскатом звонкого, но привыкшего командовать голоска:

– Отставить!

Огромные тяжёлые двери храма распахнулись, и чтоб так разлететься в стороны, нужен был очень некислый удар. Я при входе по привычке оценил их - массивные створки, хоть и не атмосферные.

– Отставить представление!
– вновь прогремел голос, и храм стали наполнять звуки бега металлизированных доспешных сапог, цокающих о каменный пол. Судя по частоте, минимум два взвода ворвалось внутрь и принялось брать помещение под контроль. На закуску раздались тревожные звуки "у-у-у-и-и-и" активации винтовок и недовольные, но робкие попытки возмущаться гостей невесты, которых бесцеремонно оттеснили к стене.

– Привет, Паулита, - произнёс я, не оборачиваясь.
– Откуда утечка? От Марины?

– Нет, Чико. Весь корпус знает, - ответила мне та, кого я меньше всего хотел здесь видеть, а потому ничего не сказал. Видно, зря.

Пауза.

– Падре, церемония отменяется. Я забираю этого милого мальчика, под домашний арест.

Фрейя устало вздохнула, но спокойно, не теряя самообладания, обернулась.

– Мерседес, ваше присутствие здесь неуместно. Оставьте нас.

– Падре, вы должны спросить у окружающих, знает ли кто-то факторы, препятствующие союзу двух сердец. Я из Венесуэлы, на венерианских церемониях не была, но слышала, что что-то такое есть.

– Да, сеньорита.
– Священник был бледен, руки его дрожали, но самообладания тоже не потерял. Конечно, деньги заплачены, и даже если город начнёт бомбить русская эскадра, их надо отработать.
– "Что-то такое" есть. Вы знаете обстоятельства, препятствующие браку этих молодых людей?

– Да, падре. Огненная ведьма задумчиво усмехнулась.
– Падре, для этого мальчика, чтобы ввести его во власть и сделать опорой трона, была разработана целая операция. Многостадийная, многоходовая. Если бы всё пошло как надо, все мы, вся семья Веласкес, пожинали бы её плоды и радовались. Но эта маленькая дрянь, - видимо, кивок на Фрейю, - всё испортила, разрушив план матери, а, возможно, и будущее. И своё, и всей семьи. Глупым детским безрассудным поступком она ставит под удар судьбу Венеры. Я, Мерседес Мария Амеда Веласкес, племянница её величества, как член семьи, запрещаю проводить церемонию. Запрещаю выкручивать Хуану руки и насильно тащить под венец.

– Ты!..
– Фрейя пылала, но всё-таки сдерживалась.
– Кто ты такая, чтобы что-то решать?

– Никто. Всего лишь твоя кузина. Но у меня четыре взвода солдат, слушающихся моих приказов. Я не дам тебе сделать глупость и поставить всех под удар. ВСЕХ, Мышонок.

"Мышонок" она презрительно выплюнула.

– Тебя послала мать?
– не сдавалась Фрейя.
– У тебя есть её санкция? Или это личная импровизация?

И тут Паула совершила ошибку. Сбилась. И все это почувствовали, а особенно Фрейя, мгновенно подобравшаяся и довольно сверкнувшая глазами.

– Если бы твоя мать хотела дать санкцию, она прислала бы сюда "старых дев" и всех бы разнесла. Но она в курсе и не против. Или ты думаешь, мне просто так разрешили командовать её личными бойцами?

Усмешка.

– Нет, конечно, не просто так. Но мама решила не лезть в наши разборки, хоть и разрешила командовать.

– Это значит, что она понимает, какую бомбу ты сейчас подкладываешь подо всё, что она делала!
– вспылила Паула.
– Всю свою жизнь!
– Огненная ведьма тоже чуть не сорвалась.
– Всё, хватит разговоров. Хуан, поехали.

Я стоял, молчал. Не оборачивался. Просто не знал, как буду смотреть ей в глаза. Не знал, что говорить. Впервые в жизни не "не мог", а именно "не знал".

Ситуацию спас священник, подобравшийся и снова прокашлявшийся.

– Сеньорита, если у вас нет приказа королевы о задержании сеньора Шимановского, значит, это частная инициатива. Но вы находитесь в храме... Да-да, в храме!
– повысил он голос, и я даже зауважал его.
– И здесь не действуют мирские законы. И сколько бы вы бойцов с собой ни привели, только Хуан и Фрейя могут решать, состоится церемония или нет. И я ещё раз спрашиваю. Фрейя Веласкес, согласна ли ты выйти замуж за Хуана Шивановского, жить с ним в любви и радости...

– Согласна, падре!
– перебила её высочество.

– Хуан Шимановский, согласен ли ты...

Священник перечислял, на что именно я подписываюсь, я же ускорил восприятие, чтобы выделить несколько дополнительных секунд для размышления. Чтобы прислушаться к себе...

...Кажется, время вышло - в себя меня привели его вопросительные уставленные на меня глаза и тишина в помещении.

– А?

– Говорю, согласен ли ты... Взять в законные жёны Фрейю?
– Повторил он.

– Хуан!
– А это снова Паула.