Эрхольд опустил взгляд на море и увидел волну, мчавшуюся к скале. Дархэйм взлетел, но ветер, словно взбесившийся пес, бросился на него, закружил, отбросив обратно на скалы. Лорд мотнул головой, поднимаясь на ноги и отступил к пещере. Волна уже достигла скалы, налетела на нее огромным валом и встала стеной перед Виллианом, закрывая от его взора дракона, уносившегося на своей спине мужчину и женщину.

Он попятился, поскользнулся и полетел вниз по ступеням. Черная Сила вырвалась наружу, закружила вокруг тела хозяина, и он провалился в вязкую ледяную глубину, выпав уже в каменном зале. Эрхольд сел, помотал головой. Дыхание восстановилось, и на ноги поднялся уже человек.

Дархэйм огляделся. Все как обычно, руны, восхвалявшие Богов. Все это он уже видел. Затем взгляд его зацепился за нечто новое, чего он раньше не видел. Белесые символы на стене таяли на глазах, прячась под вязь рун. Эрхольд стремительно пересек залу и остановился, читая:

— И это завет мой детям моим, их детям, и внукам навечно. Сохраните врата в мир иной не открытыми, ибо несут даархары на крыльях своих смерть неминучую всему сущему. Нет ключа у тех врат, лишь кровь моя отомкнуть их поможет, оттого берегите друг друга столь яростно, как мать охраняет дитя новорожденное. О дружбе драконьей помните, о том, как добры они с теми, кто друг им. Не предайте доверия древних, заботьтесь о них, как о себе самих. Откликнутся на зов ваш стихии, что всегда служили мне, послужат они и вам, ибо кровь ваша с ними связана навечно по их согласию. Писано в сто тридцатый год после угасания красной звезды Алхары хранителем врат Валистаром из славного рода Илейнариев. — Дархэйм прикрыл глаза, а когда открыл, осталась лишь подпись, но и она исчезла через мгновение. Вновь на стенах были лишь знакомые руны. — Илейнарий… Завет… Ну вот и нашелся ключ.

Эрхольд рассмеялся и поспешил наверх. Вода уже схлынула, и ветер улегся, не бросаясь на Дархэйма. Он посмотрел в ту сторону, куда улетел дракон. Если догнать, то он получит разом потомка первого хранителя и сестру… Неожиданно страх сжал горло, лишая воздуха. Мужчина осторожно опустил взгляд вниз и вздрогнул. Поверхность моря была пустынна, но тот, то манил его спуститься к самой воде, прятался в глубине. Эрхольд шагнул назад, раскинул руки и вцепился пальцами в неровную каменную стену. Он зажмурился, но даже так он чувствовал того, кто смотрел на него через толщу воды, затягивая в смертоносные сети. Едва дыша, Дархэйм выпустил тьму и упал в нее, спеша исчезнуть с проклятого острова.

Уже стоя на стене своего замка, черный лорд произнес, обращаясь к морю, плескавшемуся неподалеку:

— Ничего не меняется. Сегодня я заполучу Илейни и Виалин, ты не сможешь мне помешать.

Глава 28

Глава 28

Когда Аскерд опустился недалеко от своего драконника, замок уже просыпался. Позевывая во двор выходила челядь. Кухари спешили на кухню, горничные забирали у полусонной прачки чистую одежду знатных лордов, дворники начинали чистить двор от сора, появившегося за вчерашний день. Стражи устало терли глаза, ожидая смены. Но стоило дракону приземлится и лечь на брюхо, давая седокам спуститься, как все, кто оказался во дворе, склонились в почтительном поклоне, бросая исподлобья любопытные взгляды на господина и его гостью.

Аниторн кивнул своим людям и повел Аскерда в драконник. Фиалка поспешила к замку, ее ждала лохань с травами, свежая одежда и возвращение в драконник Гора. Пока черный дракон спал, но стражи доложили, что он начал шевелиться. Драконоводы встретили лорда, забрали у него дракона, и Риктор поспешил следом за затворницей. Он нагнал ее уже возле покоев.

— Стой, дух леса, — сказал мужчина, ухватив женщину за локоть.

— Время, аниторн, — напомнила Фиалка.

— Последний поцелуй, — потребовал Рик.

— Он был уже раз десять, не меньше, — усмехнулась затворница.

— Нужен одиннадцатый, без него счет не полон, — заупрямился лорд.

— Десять — число круглое, как шар, — возразила женщина.

— Одиннадцать круглее.

— Вымогатель.

— И тиран, ты сама это сказала.

— Но доказательств не требовала.

— И не надо, сам все дам, — хмыкнул Рик, притягивая к себе женщину. — Одиннадцатый — последний.

Фиалка рассмеялась и накрыла ладонями плечи аниторна. Мужчина склонился к ее губам, наслаждаясь их податливостью и нежностью. На мгновение притиснул затворницу к своему телу так сильно, что у Фиалки перехватило дыхание, и отпустил. Но тут же поймал ее лицо ладонями и покрыл быстрыми поцелуями.

— Теперь всё, — удовлетворенно произнес Рик, отступая на шаг назад. — А теперь скорей прячься от меня и буди Лоэля, иначе я вломлюсь следом и буду бесчестить тебя, пока Гор не войдет в опочивальню и не спалит меня к Бездне.

Мужчина посмотрел, как затворница взялась за ручку двери, развернулся на каблуках и стремительно пошел прочь.

— Рик!

Он обернулся и посмотрел на Фиалку, так и не двинувшуюся с места.

— Я вспомнила уроки арифметики, — сказала она, опуская взор. — Двенадцать — вот идеально круглое число. Одиннадцать не дает совершенного круга.

— Как хорошо, что ты училась прилежней меня, — серьезно ответил лорд. — Я был настоящим лентяем. Нужно исправить оплошность.

Женщина кивнула и вдруг сорвалась со своего места, бросаясь навстречу аниторну. Он поймал ее, сжал в объятьях, приподнимая над полом и отвечая на поцелуй. И когда их уста вновь разомкнулись, Фиалка заглянула в глаза Рика, прошептав:

— Мой мужчина.

— Моя женщина, — ответил ей лорд, опустил на пол и добавил. — Люблю.

— И я тебя, всей душой, — произнесла Фиалка, скользя пальцами по всей длине сильной мужской руки, зацепилась за его кончики пальцев, чуть задержала и выпустила, отступая на шаг. — Пора.