— Леди, это Моника, и она присоединится к нам сегодня. — Лоретта сказала это с теплой улыбкой и села в круг, поэтому я села рядом с ней.

— Теперь тебе не нужно говорить, если ты не хочешь, но это безопасная зона. Нам запрещено говорить о чем–либо, что было здесь рассказано, о наших дискуссиях за пределами этой комнаты. Мы здесь, только чтобы слушать.

Я кивнула. Я не была готова говорить, хотела только почувствовать правильно ли это для меня. Может услышанные истории других девушек заставят меня почувствовать себя лучше.

Лоретта опять заговорила:

— Мы просто скажем несколько вступительных слов, а потом все расскажут немного о том, почему они здесь. — Она повернулась к девушке, которая была справа от меня, у нее были черные блестящие волосы и еще более черные круги под глазами. — Лесли, почему бы тебе не начать первой?

— Я Лесли, — произнеса она чуть слышным шепотом. — Я здесь, чтобы разобраться с гневом моего бывшего парня и его использованием секса как силу против меня.

Лоретта кивнула, и следующая девушка с коричневой косой заговорила:

— Я Джессика. Я здесь потому, что моя лучшая подруга изнасиловала меня.

Мои глаза расширились. Я не хотела показывать, что в шоке, но я никогда не слышала об изнасиловании девушки девушкой.

Джессика фыркнула:

— Да, это та реакция, которую обычно я вызываю.

Я покачала головой и взмахнула руками.

— О, нет, я не хотела проявить неуважение.

Джессика улыбнулась.

— Не волнуйся. Я научилась жить с такой реакцией.

Следующие две девушки имели похожие истории об изнасиловании на свидании на вечеринках, а затем Лоретта заговорила:

— Я уже два года проучилась здесь на психиатра, а мой насильник до сих пор преследует меня во снах. Я решила вести эту группу, чтобы помочь другим девушкам выжить. Бывают дни, когда я не хочу вылезать из постели, потому что все, о чем я могу думать — это о нем. Бывают дни, когда я не хочу, чтоб мой муж меня трогал. Но потом бывают дни, в основном такие дни, когда я прихожу на эти встречи и понимаю, что я выживу.

Выжить.

Это то, что мой консультант всегда говорил мне дома. Я не была жертвой. Это была не моя вина. Я выжила, и чтоб остаться живой мне надо продолжать жить. Я могла пройти через все движения жизни и делать вид, что все в порядке. Но глубоко внутри я была просто напуганной маленькой девочкой, которая всегда касалась своей сумки, чтобы убедиться, что ее газовый баллончик там. Я смогла рассказать свою историю Трею, и у меня словно камень с души упал. Теперь пришло время рассказать кому-то еще, другим жертвам.

Почувствовав, как слезы заполнили мои глаза, я сделала глубокий вздох, прежде чем начать говорить.

— Я здесь, потому что перевелась в Центральный, чтобы убежать от вины, которую чувствовала после того, как меня изнасиловали. Я никогда не решала эту проблему. Это только ухудшало ситуацию.

Это был первый раз, когда я признала это вслух, и наконец-то тяжесть, которую носила на своих плечах, ушла. У меня все будет хорошо. Я надеялась на это.

***

После множества слез и коробки салфеток, я почувствовала, что наконец-то могу опять дышать. Но у меня также было урчание в животе, и я поняла, что голодна. Когда добралась до дверей своей квартиры, я услышала смех Сэм. Отлично. Я не хотела иметь дело с ней и Маком, которые были под кайфом на диване.

Но когда открыла дверь, там были не Сэм и Мак, а Сэм и Трей. Я была удивлена, увидев Трея, сидящего на кресле, и Сэм на диване, смеющихся и похлопывающих ее колено.

— Гм, какого черта здесь происходит? — спросила я.

Сэм ахнула и встала.

— О, привет! Трей весь день ходил, ища тебя, и я, в конце концов, впустила его. Он пытался убедить меня, что я — приватный консерватор. Он на самом деле смешной.

Мои глаза переместились к Трею. Он медленно встал, поправляя воротник. Он не был похож на моего обычного консерватора. У него была печаль в глаза, которую я никогда не видела.

Сэм вырвала нас из этого транса громким покашливанием:

— И на этой ноте я, пожалуй, оставлю вас одних.

Сэм схватила сумку со стойки, и я услышала, как захлопнулась дверь, но не смотрела, как она уходит.

— Привет, Мон, — сказал Трей, делая несколько шагов ко мне.

— Привет.

Он положил руки в карманы, делая еще один шаг ко мне.

— Слушай, насчет вчерашнего вечера.

Я подняла руку вверх.

— Ты не должен ничего говорить. Я перешла границу. Я испугалась. Извини.

Трей покачал головой и наконец прошел через всю комнату, чтобы встать передо мной.

— Нет, я был не прав. Я был бесчувственным придурком. Иногда жизнь — это не все, что политически правильно. Речь идет о том, что правильно. А правильно то, что я люблю тебя, что бы ни случилось. Я слишком остро среагировал на презервативы. Если мы к этому оба готовы, то нет ничего страшного, чтобы быть к этому подготовленным. Даже если мой отец за воздержание во время учебы, то это не значит, что я придерживаюсь такой же политики. Если ты о ком-то заботишься, то нет причины не принимать меры предосторожности, поэтому ты не попадаешь в ситуацию, где ты должна сделать выбор. А я забочусь о тебе, Моника, и хочу сделать этот выбор вместе с тобой. Я не хочу потерять тебя и не хочу быть без тебя.