Карамель в глазах Тсуны потемнела, приобрела оттенок нечто среднего между карамелью и шоколадом и светилась. Савада смотрел на пса, который хотел подойти к нам, но не мог. Его шерсть немного подпалило, отчего в воздухе отчетливо чувствовался запах паленой шерсти.

– Хан, ко мне!
– раздался приказ из-за кустов, и животное побежало к хозяину.

Я смотрела в холодные глаза мальчика, смотревшего вслед за убегающим псом, и пыталась понять, почему они настолько изменились. Разве пламя Тсуны не должно быть просто оранжевым? Разве его глаза должны настолько темнеть? Его твердый и спокойный взгляд пугал даже меня.

– Тсуна, - позвала я друга.

Он бесстрастно посмотрел на меня, и я испугалась. В них не было привычной мне теплоты и жизни.

– Все хорошо. Его больше нет. Пожалуйста, убери пламя, - осторожно попросила я.

Когда я сказала про пламя, он дернулся.

– Саэ, - одними губами произнес мое имя.

– Да?
– обеспокоенно отреагировала я.

Он вымученно улыбнулся и упал на меня, потеряв сознание. Пламя вокруг нас исчезло.

– Саэ, Тсуна, - рядом мгновенно оказался Савада старший.

– Он просто потерял сознание, - ответила я, продолжая обнимать друга.

Выброс пламени занимает много сил, наверное. Я не знаю подробностей, и думаю, не скоро узнаю. Иемицу поднял сына на руки и понес к подстилке. Я молча шла рядом с ним. Просто не знала, что сказать.

– С ним все будет хорошо?
– как-то странно будет, если ничего не спрошу, особенно про Тсуну.

Мало ли, вдруг пламя как-то на здоровье повлияло.

– Он просто перенервничал, скоро придет в себя. Переживаешь за него?

– Он мой друг, конечно, переживаю, - тихо отвечаю я.

Зачем, спрашивается, сдался мне этот пикник? Пошла бы порисовала, нет, захотелось посмотреть! Одни проблемы из-за тебя, Саэ. Если бы не пошла, ничего бы этого не случилось. Тсуна бы сейчас не лежал без сознания. Я сжала ладонь Савады и злилась на себя.

– Саэ-чан, держи, - Внешний Советник отвлек от самобичевания.
– Выпей воды, успокоишься заодно.

Я послушно взяла стакан и сделала несколько глотков. Вода действительно успокаивала. Сердце уже не так колотилось, и не трясло меня. Страх медленно уходил, и я могла дышать не отрывисто, а полной грудью.

Я сидела рядом с Тсуной, держала его за руку и ждала, когда он очнется. Глаза пытались закрыться, но я мотала головой, прогоняя сонливость. Не до сна сейчас. Иемицу соберет вещи и мы пойдем домой, а ты собралась спать.

Долго с сонливостью бороться не могла, и вскоре провалилась в манящие объятия темноты.

Глава 4. В первый класс во второй раз

После того случая прошел месяц, но я до сих пор отчетливо помнила эти черные глаза и белые клыки. Стоило мне закрыть глаза, как картина появлялась снова и страх возвращался. Мне часто снились кошмары, изредка просыпалась в холодном поту, но после встречи с собакой я просыпалась в середине ночи в одно и то же время. Два сорок пять. До четырех - половины пятого просто смотрела в потолок, так как желание спать исчезало совсем. Только ближе к пяти снова засыпала, но что снилось не помнила.

Такой режим плохо сказывался на моем здоровье: я похудела, побледнела, синие мешки под глазами придавали вид женщины-работяги, а никак не шестилетнего ребенка. Подобные изменения не остались незамеченными со стороны родителей. Я не рассказала им про то, что на меня и Тсуну напала собака, иначе они Саваду старшего живьем съедят и не посмотрят, что он шахтер или важная шишка в мафии.

Но про кошмар рассказала все честно и подробно. Я думала, что меня поведут к психологу, но мама решила просто заварить успокаивающие травы, и давала их каждый вечер. Немного помогало, но этого было мало.

На Тсуну случившийся инцидент, кажется, не повлиял никак. Он не жаловался ни на бессонницу, не шарахался от собак, как это делала я. Как будто ничего не было. Мы общались, я старалась всячески скрыть свою проблему, но Тсунаеши может и был ребенком, но точно не дураком и не слепцом.

В один вечер, когда мы обсуждали, что лучше "Шевроле" или "Хонда", Тсуна задержался у меня, поэтому был свидетелем того, что мама давала мне отвар и предупредила, что если опять будет сниться кошмар, чтобы я приходила к ней. Но я к ней не приходила. Наверное, стеснялась или просто не доверяла.

И в этот вечер, когда пришло время спать, Тсуна ушел, не прощаясь, а потом вернулся. С подушкой и одеялом. Осчастливил всех, что этой ночью он спит со мной. В этот момент я, наверное, по красноте обогнала бы рака. Как-то двусмысленно это звучало. Только спокойная реакция родителей и возраст хоть немного уняли смущение. Мы спокойно поместились в одной кровати, даже второе одеяло не потребовалось. В ту ночь кошмар не снился.

Последние несколько дней Тсуна периодически ночевал у меня. Я была не против, мои родители тоже, а по поводу родителей Тсуны не знаю, но могу сказать точно, что раз он ночует, значит и они тоже не против. Кошмар стал все реже и реже сниться, но боязнь собак еще не ушла.