Я сама виновата в доброй половине своих бед.

Начнём разбор полётов с Самойлова Евгения: итак, моя первая и главная оплошность — то, что я не сказала ему о своих планах, в которых заранее красовалась встречала с Ильей. Вторая, что не смогла подойти сразу, как увидела тут и поинтересоваться, что он тут забыл. Да, это бы ударило по моей гордости, зато сохранила бы жизнь ни в чем не повинных нервных клеток.

Я, конечно, не оправдываю его полностью, но и свою вину признаю. Теперь признаю. И пока думаю, что мне с этим делать?

Далее по списку у нас Данияр (фамилию я до сих по не узнала. Да и не хотелось):

Самая решающая ошибка в ситуации с ним то, что я дала ему надежду. Намерено, холоднокровно, осознавая, что люблю другого. Целовала его, вспоминая губы Жени, сравнивала ощущения, как настоящая… дура!

Вторая ошибка: предпочтение своего удобства правде и честности.

Данияр — очень хороший человек, он имел и имеет право на правду. И никакие мои страхи потерять его, не должны вынуждаться меня тешить его надеждами на светлое будущее.

Эту проблему я хотя бы знаю как решить.

Просто предстану перед ним и скажу: " Прости, Дан, я люблю другого. Но ты мне важен, как друг. Поэтому, если ты не хочешь меня выкинуть из окна, может попробуем дружить?"

Глупо, по — детски, наивно, зато правда. И никаких лукавств и уклонений. Все, как на духу.

До универа я добралась мокрая, как курица. Зато размышления пошли на пользу. Откуда — то взялась смелость для разговора с Даном. И пока она не испарилась, беру телефон, набираю: " Давай поговорим? Жду на большом перерыве в столовой"

Ответ пришёл незамедлительно: " Буду ждать."

Он будет ждать, а я надеяться.

Томительные часы до перерыва тянулись до невозможного медленно, и когда прозвенел звонок, я незамедлительно бросилась в столовую.

Добравшись до неё за несколько минут, вошла в пустое холодное помещение первой.

Приземлилась за столик у окна и стала ждать его.

В столовую начали вливаться жужжащие толпы студентов, заполняю тишину ненужными звуками.

Данияра я заметила среди них не сразу, зато он — наоборот. Кивнув своим друзьям, он легко маневрировал между столиками, сокращая расстояние между нами.

— Привет, — он одарил меня тёплой улыбкой, невольно улыбнулась в ответ. — О чем разговор? — улыбка сползла с моего лица.

— Хочу быть с тобой честной… Ты хороший, — выдохнула, пытаясь правильно подобрать слова, которые упрямо не хотели ложиться в предложения. Волнение брало вверх над разумом. Я нервно перебирала пальцами, пока тёплая ладонь Дана не накрыла мои руки.

— Не переживай, я все понял. — улыбка, только уже не такая счастливая.

— Я не хочу прекращать с тобой общаться, — созналась я в тайне, которая волновала.

— Это и не обязательно. Я буду рад иметь такого друга, как ты, Паш. Я же говорил, что ты уникальная?

— Говорил.

— Вот, считаю абсолютной глупостью отказываться от такого человека в своей судьбе.

— Спасибо тебе, — слова вырывались из губ, а вместе с ними с души упал камень.

Он меня понял. Конечно, он ведь чудесный. Иначе и быть не могло! Зря только боялась.

Массивная ладонь Дана, по-прежнему лежала на моей руке, но жест не доставлял мне неудобства, ровно до того момента, как я не почувствовала на себе взгляд, острее ножа.

Невольно перевела взгляд на двери: Самойлов с равнодушным видом, но кричащими глазами, смотрел на нас.

Ещё один разговор, не терпящий отлагательств. Только на него решиться сложнее. Потому как в этот раз понимать придётся ей. Или не понимать. Это как душа решит.

— Знаешь, ему очень повезло. — голос Дана вывел меня из транса, куда я заглядывала в последнее время все чаще, в поисках ответа, а находила только больше вопросов.

— Это можно счесть за комплимент?

— Да. Что он натворил?

— Изменил, — равнодушно отвечаю. Это слово почему-то больше не пробивает тело мелкой дрожью.

— Низко. Но этого оказалось мало.

— Для чего? — не понимающе смотрю на Дана.

— Чтоб ты перестала смотреть на него так, как смотрела минуту назад и вчера.

— Все сложно, — отмахнулась я. Не посвящать же его и впрямь во всю историю. Совесть-то у меня есть.

— У сложных людей, все сложно, усмехнулся он. — Ладно, пойду, перекушу. Увидимся, — перед тем, как убрать свою ладонь с моей, он ее немного сжал, затем ушёл,