— Ты сдаёшься? — воскликнул мужчина, смеясь.

—Что с тобой случилось? Выпила чересчур много вина?

Она недовольно открыла глаза. Перед ней стояла крепкая девушка, которая немного напоминала Анну. Только коротко отрезанные и непослушные волосы не вписывались в картину.

— Нет, я ничего не пила, — ответила Саммер с негодованием.

Незнакомка была не старше шестнадцати лет, даже, если она казалась взрослой. Её щеки раскраснелись или от ветра, или от вина, сказать точно Саммер не могла.

— У тебя уже есть твой символ? — спросила она.

— Какой символ?

Девушка протянула Саммер правую руку. Её рукав был засучен, и она сдвинула его ещё выше и открыла свежую татуировку на внутренней стороне предплечья. Чёрные линии легко выделялись на фоне остальной кожи и выглядели надуто, будто окантованные красным карандашом.

— Отличительный знак наших войск. Липовый лист лорда Термеса, — объяснила девушка. — Термес — северянин! Он оплачивает денежное пособие добровольцев на этом корабле. Вот это — мой порядковый номер, а ниже код моего подразделения. Ты тоже принадлежишь к нам, не так ли?

— Нет. Конечно, нет!

— Точно нет? Я подумала — из—за того, что твои волосы такие короткие. Они отрезают всем нам волосы перед тем, как нанести символ.

Саммер осмотрелась. Теперь происходящее на палубе приобрело смысл. Рекрутам, стоявшим в группах, одному за другим отрезали волосы, прежде чем они подходили к мужчинам, которые набивали знак на коже при помощи игл и темной краски каждому новичку.

Девушка указала на куртку Саммер.

— Вот как, так ты из экипажа! Могла бы сразу заметить.

Саммер взглянула на себя. В темной каюте она на ощупь второпях выискивала предметы одежды, которую принес Анжей. Без разбора из стопки она схватила грубо связанный свитер, брюки и куртку до бёдер.

Теперь она разглядела новую одежду при свете. Её действительно можно было принять за матроса. На синей куртке из натёртого воском материала было много отверстий и карманов. Шерстяной кончик торчал из одного из них, и когда она вытянула его, он оказался голубой шапкой.

Девушка всё еще заинтересовано смотрела на Саммер, будто ждала ответ. У неё были ясные водянисто-голубые глаза, будто они ещё никогда в жизни не видели страдания или страха. И, тем не менее, в них отражалась жёсткость. «Что с тобой произошло? Зачем ты теперь продаешься этой войне?» — спросила бы Саммер. — «Знаешь ли ты, что ты делаешь? Знаешь, что это такое быть жестоким? Страдать и умирать?»

— Ты родом из моей местности, не так ли? — спросила девушка.

— Как ты сюда попала?

— Из—за слухов. Южане остаются южанами. Нас обоих забросило довольно далеко от дома.

«Юг?» Саммер застыла. Что, если она права? Тогда она осознала, что в каждом разговоре совершенно без размышлений воспринимала манеру речи и произношение своих собеседников. «Пока не встретила Анжея», — подумала она. — «Это всё меняет». И по какой-то причине эта мысль ей не понравилась.

— Скажи, ты из Белтера? — продолжила девушка. — Или из одной их деревушки в Гер—Пассе?

— Мелисса Томлин! — выкрикнул кто—то, и девушка вздрогнула, бросив затравленный взгляд через плечо.

— Здесь! — ответила она. — Я должна вернуться к остальным, — заговорщицки зашептала она Саммер. — Было здорово встретить тебя. Может, мы ещё увидимся. А если нет, удачи во всех твоих делах!

Это прозвучало настолько искренне, что Саммер потеряла дар речи. Внезапно она почувствовала, сколько всего она потеряла в течение прошедших недель: не скрываться от людей, а быть посреди них, говорить с ними, чувствовать жизнь, биение сердца, и даже совершать глупости.

— Мелисса? — тихо позвала она, и девушка, которая уже поспешила уйти, остановилась и повернулась к ней ещё раз. — Почему ты это делаешь?

Мелисса сморщила удивленно лоб, однако тут же улыбка понимания озарила её лицо.

— Ах, так ты имеешь в виду знак? — сказала она, и подняла руку. И прежде чем Саммер смогла объяснять ей, что она подразумевала вовсе не татуировку, девушка объяснила: — У солдат чёрной княгини тоже есть один знак — лилия из белого пепла. Он обладает волшебными силами. Каждый, кому он нанесен, может повиноваться только лишь воле княгини. Знак лорда Термеса защищает нас от этой магии.

И девушка исчезла в толпе. Саммер смотрела ей вслед со смешанными чувствами. «Изображение лилии с магической силой?»

Внезапно война стала слишком близка к ней и угрожала вытеснить её воспоминания. В передней части корабля всё ещё звучала эта странная мелодия, которая доносилась ветром. Она неудержимо притягивала её как мотылька на свет.

Она надела на голову шапку и нерешительным шагом отправилась вперёд. У нее не было много вариантов — единственный путь между кормой и носовой частью вёл по краю палубы в ужасающей близости от воды. Здесь в средней части корабля только канаты являлись препятствием от встречи с морем. Только гораздо дальше деревянные перила обрамляли носовую часть корабля. Саммер осторожно передвигалась, опираясь на руки, и избегала смотреть на воду. Она подавляла испуганные крики, когда судно оседало в ложбину волн, а желудок ухал куда-то вниз, стоило воде достигнуть палубы. Наконец, она прижалась спиной о деревянное сооружение. Теперь музыка звучала совсем близко. Она уже могла различить голоса и ощутила радостное предчувствие. Песня заняла все её чувства. Звуки были как-то связаны с ней: «Любил тебя безвозмездно, твой смех, твои волосы...»