Такую смесь уроженцев разных стран она видела лишь на рынках Рафтхола и на невольничьих кораблях в Бухте Черепов. Те, кто здесь собрались, были опытными и искусными убийцами. Но в их облике не ощущалось ничего угрожающего. От них исходил странный покой, умиротворение и даже радость. Селена взглянула на дальний стол, где сидели чужеземные посланники. Там были мужчины и женщины. Они неспешно ели, тихо переговаривались и, казалось, совсем забыли, что находятся среди ассасинов.

— Глазеешь на чужестранцев? — спросила ее Ансель. — Должно быть, решают сейчас, кого из нас нанять.

— Нанять? — удивилась Селена.

Махил тоже посмотрел на посланников.

— Да. За этим они и едут сюда. Выбирают понравившегося ассасина и делают предложение. Иногда это разовое поручение, а порою — договор на много лет и должность при их дворе. Тот, кто соглашается, волен отправиться с посланниками. Но не все хотят уезжать отсюда.

— А вы двое? — спросила Селена.

— Нет, что ты, — отмахнулась Ансель. — Если бы я отправилась к чужому двору, отец бы меня на краю света нашел. Он считает такую службу хуже ремесла шлюхи.

Махил тихо засмеялся.

— Пока мне хорошо и здесь, — сказал он. — Если захочется уехать, я уведомлю Учителя. Но сейчас…

Он бросил взгляд на Ансель, и та слегка покраснела.

— …сейчас у меня достаточно причин, чтобы оставаться в крепости.

— А из каких стран приезжают посланники? — поинтересовалась Селена.

— Из тех, что неподвластны Адарлану, если ты это имела в виду, — ответил Махил, поглаживая щетину на лице. — Наш Учитель знает, что пространство от Террасена до Эйлуэ — это вотчина Аробинна.

— Так оно и есть, — сказала Селена.

И зачем она это сказала? После того как Аробинн жестоко обошелся с нею, ей вовсе не хотелось защищать его права. Но удивительнее всего, что здешние ассасины — а их число превосходило подвластных Аробинну — даже и не думали покушаться на них. Да и на ее права тоже.

Селена продолжала есть, а Ансель с Махилом и другие — говорить между собой. Ее интересовал обет молчания, и Ансель объяснила: обет молчания длится столько, сколько принявший его сочтет нужным. Никаких жестких правил нет. Кто-то проводит в молчании недели, а кто-то — годы. Ансель призналась, что однажды сама решила принять обет на месяц, однако выдержала всего два дня. Селену это не удивило. Она сразу отметила болтливость Ансель.

Однако в зале были и те, кто по-настоящему соблюдал обет молчания. Они изъяснялись только жестами, и соседи по столу не всегда с первого раза внимали их просьбам. Ансель и Махил понимали «молчальников» без труда. Это Селена тоже отметила. Так, на всякий случай.

Затем она почувствовала на себе чье-то внимание. Это был темноволосый молодой человек, сидевший в конце их стола. Он то и дело поглядывал на нее. Глаза у него были цвета морской волны. Увы, молодой человек тоже изъяснялся жестами. Еще один «молчальник».

Их глаза встретились. Загорелое лицо «молчальника» осветилось улыбкой, обнажившей ослепительно белые зубы. Да, такой парень способен вызвать желание. Почти как Саэм.

Что? Разве она когда-нибудь думала о Саэме вот так? Узнай он о подобных мыслях, наверняка рассмеялся бы до колик в животе.

Молодой человек приветственно поклонился, затем повернулся к сидящим рядом с ним.

— Это Илиас, — пояснила Ансель, почти вплотную наклонившись к Селене. — Сын Учителя.

Так вот откуда глаза цвета морской волны! Хотя Немого Учителя и окружал ореол святости, обета безбрачия он на себя не принимал.

— Удивительно, что он вообще тебя заметил, — шепотом продолжила Ансель. — Он поглощен лишь своими упражнениями и созерцанием и никого вокруг не замечает. Даже хорошеньких девушек.

— Наверное, ему нравятся блондинки, — усмехнулся Махил, подмигивая Селене.

— Я приехала сюда не для флирта, — отрезала она.

— Не удивлюсь, если ко времени твоего отъезда вокруг тебя соберется целая толпа ухажеров.

— Мне они не нужны, — сказала Селена, начиная раздражаться.

— А это ты врешь, — покачала головой Ансель.

Чтобы не ответить резкостью, Селена отхлебнула несколько глотков воды, в которой плавали ломтики лимона, это было удивительно вкусно.

— Я не вру, — тихо, но твердо сказала она.

Ансель пожала плечами и вернулась к разговору с Махилом, наградив ее недоуменным взглядом.

Селена не была «человеком из камня». Флирт был знаком и ей. Помнится, она даже кокетничала с несколькими мужчинами. Например, с Лучником — юным куртизаном, одно время обучавшимся у Аробинна. Но тогда ей было всего тринадцать. С Буном она тоже позволяла себе кокетничать. Лучник, наверное, уже забыл о ее существовании, а Буна убили. Потом она повзрослела и поняла справедливость слов Аробинна: «Любовь и ремесло ассасина несовместимы. Особенно если ассасин — женщина».