– Ну, что?

– Все в порядке. Пациент успешно проходит все процедуры. Регистрируется выправление отмеченных ранее отклонений.

– Это нормально?

– Вполне... Совершенно нормальный процесс.

– Когда можно будет побеседовать с пациентом?

– Так, процедура займет еще часа три. Потом можно будет привести его в сознание.

– Хорошо, за полчаса до его пробуждения, сообщите моему секретарю. Я хочу сам с ним поговорить.

Когда лер Наттис покинул территорию медсектора, все относительно расслабились. Все же такое начальство на привычной территории появляется оч-чень редко. У него вообще личная капсула в апартаментах, даже две - в личных комнатах и в рабочем кабинете (ну, в специально выделенной комнате). Но все помнили, что глава семьи собирается вернуться. Когда до приблизительного срока пробуждения пациента осталось не более получаса, нар Тиррот отправил, как и было договорено, сообщение о скором окончании процедуры реабилитации, секретарю лера Наттиса.

И спустя не более четверти часа, в медсекторе снова стало довольно оживленно. А к моменту раскрытия капсулы напряжение вообще достигло такого уровня, что количество успокоительного достигло той отметки, когда заработал синтезатор, восстанавливая минимум, обязательный к наличию.

Чтобы пациент не впал в панику, рядом с капсулой находились лишь нар Тиррот и Салар. Остальные расположились в соседнем помещении, где наблюдали за пробуждением пациента по трансляции на большом голоэкране.

В первую минуту после раскрытия капсулы, любой пациент испытывает чувство дезориентации. Это произошло и сейчас. Было видно, как севший при помощи врачей парень, растерянно водит взглядом по сторонам, ни на чем, впрочем, не сосредотачиваясь. Но по прошествии этой минуты, взгляд обрел осмысленность и остановился на медиках.

– Как вы себя чувствуете?

– Х-хорошо, - пациент чуть закашлялся и тут же Салар протянул ему стакан с витаминизированным напитком.

Молодой человек принял его с благодарным кивком.

Когда напиток был выпит и стакан возвращен младшему врачу, с пациентом заговорил нар Тиррот:

– Вы помните кто вы?

– Виратор Коонисад, гражданин 4-й категории...

Медики переглянулись. Потом прозвучал уточняющий вопрос:

– Имя Виттор Анатолиевиш вам что-нибудь напоминает?

Парень опустил взгляд и нахмурился, а потом неуверенно ответил:

– Это из голопостановки, да?

– Какой голопостановки?

– Там... Там про старые времена, когда наши предки еще жили на Изначальной планете... Про мужчину, ну, он еще был учителем истории, у которого погибли дочери, а жена его выгнала из дома... Я... Я не помню как он называется.

– А как та постановка закончилась?

– Его убили...

Лер Наттис разочарованно откинулся на спинку кресла, в котором сидел. В голове мелькнула мысль, что вторая смерть снова вернула в тело прежнего "хозяина", оставив лишь воспоминания того, кто ненадолго занимал его место. Можно, конечно, расспросить более подробно об этих воспоминаниях, но тот, чьи они были - простой учитель, да еще и истории. Не интересно.

Встав со своего места, глава семьи уже безразлично взглянул на, так же как и он сам, разочарованно выглядящего нара Тиррота и покинул территорию медсектора.

Немного погодя пациента перевели в палату для окончательно реабилитации под наблюдением медиков - всего на два дня, но, учитывая степень перенесенных повреждений, именно такого порядка требовали стандартные правила. К тому же, следовало учитывать, что парень оказал помощь члену семьи Наттис. А потому даже испытав разочарование от того, что вселенец лишь недолго занимал тело, относиться к пациенту также безразлично, как в полицейском медцентре не стали, предоставив практически полный список доступных для его уровня гражданства медицинских услуг да еще и качества, недоступного ему просто финансово.

А когда период реабилитации был завершен, то к молодому человеку подошли с предложением работы на семью. По знакомой ему профессии водителя. Только теперь его клиентами будут служащие семьи. И вот тут-то вылезла неприятность, которую просто не искали:

– Я боюсь...

У молодого человека сформировался страх перед работой шофером. Да, к тому же он каким-то образом оказался завязан на физиологическую реакцию. Стоило ему занять место водителя, как начинались сбои в работе сердца, частичная асфиксия, расфокусировка зрения. И даже специально подключенный контроль лишь снижал уровень нарушений, но не позволял от него избавиться.

Медики разводили руками.

– А в древности были врачи-психи... Нет, пси-хо-ло-ги, - во время одного из обследований проводимых в срочно порядке, высказался Виратор.

К нему обернулись все.

– Какие врачи?

– Пси-хо-ло-ги. В постановке, меня еще о главном герое из нее расспрашивали, когда я в себя только пришел, был такой врач. После смерти дочерей, такой врач его лечил.

– От чего лечил?
– нара Тиррота позвал Салар, как только название непонятных медиков прозвучало в первый раз.