разочарование ее обликом. У пожилого писателя был сердечный приступ и тому

потребуется почти целый семестр, чтобы восстановиться. Очевидно, она знала декана

Уорда в прошлом, и так как она жила в двадцати минутах от Йорка, у нее не нашлось

стоящей причины для отказа. Уесли вспомнил как Нора улыбнулась им в первый день,

словно она была своего рода сумасшедшим ученым, а они для нее были маленькими

лабораторными крысами. Он никогда в жизни не видел более красивой женщины - ее

волосы завивались и струились по спине словно черный шелк и зеленые глаза,

которые одновременно смотрели на тебя и в тебя.

Она была миниатюрной и стройной, но также сильной и чувственной, и что-то в

том, как она преподносила себя, заставило его думать, что она может быть очень

опасной, если того захочет. Он должен был бросить курс в тот же день, особенно

после того как она представила себя как: «Нора Сатерлин, автор эротических

бестселлеров по мнению Нью-Йорк Таймс. Я пишу эротику. Я люблю эротику. Не

нравится? Дверь вон там».

Несколько секунд он смотрел на дверь, пока Нора ждала что кто-нибудь

выскажется. Его родители бы просто обалдели, если бы узнали, что его

преподавателем была писательница эротики. Но ни одна дверь не могла удержать его

внимание в помещении, где находилась Нора Сатерлин.

Когда никто не ушел, она повернулась и написала на доске три слова.

"ЭДИП ПОГОРЯЧИЛСЯ. ОБСУЖДАЕМ".

После лекции он погуглил Нору и узнал, что ей было тридцать два года – на

четырнадцать лет старше его. Его желудок ухнул вниз, когда Уесли осознал их

разницу в возрасте. Она ни за что на свете не обратит внимание на глупого

восемнадцатилетнего парнишку из Кентукки. Но она не только заметила его, она

также дала ему свой номер телефона и адрес электронной почты. Они обедали вместе

каждый вторник и четверг в небольшом кафе на территории кампуса. И теперь, когда

семестр почти закончился, он боялся остаться в Йорке без нее.

Стряхнув с себя шокирующие мечты, Уесли начал рыться в шкафу, чтобы найти

свои плавки. Только вчера за ланчем он рассказывал Норе, что единственное ему не

нравится в Йорке, это отсутствие сборной по плаванию. Он был в команде по

плаванию, когда учился в средней школе, и скучал по соревнованиям. Он не был

лучшим участником - хорош в вольном стиле, но ужасен в других - однако парни в

4

Ночное купание. Тиффани Райз.

команде были своего рода его друзьями. Им оказалось плевать кем были его родители,

кем была его семья, их лишь заботило как он показывал себя на соревнованиях и как

забрызгал лица соперников в Лафайетте.

Наконец, найдя плавки, Уесли запихнул их и полотенце в рюкзак и набросил на

плечи толстое кашемировое пальто. Длинные зимы в Коннектикуте не были на

верхушке его списка любимых вещей в Йорке, хотя Кентукки считался большинством

людей частью юга, там тоже были довольно суровые зимы.

– Куда собрался, юный Уесли?
– спросил Фитц, пока Уес спешил на выход.

– Никуда.

– У него полуночное рандеву с возлюбленной, - ответил Джош, рисуя маркером

весьма внушительного размера ракету фаллической формы.

– Я не встречаюсь с Норой для полуночного рандеву, - сказал Уесли, и открыл

дверь в конце коридора.
– Сейчас не полночь.

Слыша свист и улюлюканье за спиной, Уесли покинул общежитие. Пусть

думают, что хотят. Он не собирался рассказывать им правду. Не то что бы ему было

стыдно, но это действительно их не касалось. Конечно же, он не разговаривал о своей

сексуальной жизни. У него ее просто не было, чтобы о ней говорить.

Добравшись до бассейна, Уесли обнаружил дверь незапертой. Просто чтобы

обезопасить себя, он запер ее за собой. Его шаги эхом раздавались по полу, пока она

направлялся к мужской раздевалке. Переодевшись в плавки, он внезапно понял, что

Нора впервые увидит его без рубашки. Он не был стеснительным. Он плавал в Speedos

во время соревнований. Но Нора была его преподавателем, и он сходил по ней с ума,

хотя и изо всех сил пытался не показывать этого ей или кому-либо еще. Он так же