Шрифт:
— Придется мне сходить и поглядеть, что там за портрет, — решила она.
Коля убрал со стола посуду и достал с полки четвертый том энциклопедии Брокгауза и Ефрона.
— Почитаю немного, — сказал он. — До вечерней тренировки время есть.
— Андрюша, — спросила Элла, — у тебя магнитофон в порядке? С завтрашнего дня начинаем запись.
— Техника у меня готова… — ответил Андрюша. — Только я завтра утром на мельницу сходить хотел.
— На какую мельницу? — возмутилась Элла. — Мы приехали…
— Знаю, за песнями, — согласился Андрюша. — Но наш долг не проходить равнодушно мимо исчезающих памятников старины. К тому же она какая-то странная.
— Ничего странного, — заметил Коля, отрываясь от энциклопедии.
— На колесах? — спросил Андрюша.
— Нет. Просто бродячая. В прошлом году на холме стояла, за рекой. Потом пропала. Говорят, в Волчьем логу объявилась.
— И ты в это веришь! — воскликнула Элла. — Ты же пионер!
— А чего же не верить?
— И как ты это объясняешь? — спросил Андрюша.
— А чего объяснять? Это все проделки секунд-майора, — сказал Коля. — Он на мельнице ходит и шалит. Все знают.
— Ну, это никуда не годится! — сказала Элла. — Я с твоей бабушкой поговорю.
— Поговорите, — сказал Коля и продолжал чтение энциклопедии.
— Местный фольклор, — сказал Вениамин. — Обычный местный фольклор. Рождается на глазах. Мельницы, может, и нет… Вот пройдет несколько месяцев, и будут обо мне рассказывать, как я влюбился в портрет, а он ожил и стал человеком. У Гоголя…
— В тебе живет Пигмалион, — сказал Андрюша.
— Но портреты не оживают, Вень, — сказала Элла. — Выкинь это из головы.
— Я пойду, — сказал тогда Вениамин, — в артель. Погляжу на портрет.
Коля вздохнул и снова отложил энциклопедию.
— Ну дети, прямо дети, — сказал он. — Что, у вас фольклористы все такие психованные?
— Меня это смущает, — серьезно ответила Элла. — Хотя и твой, Коля, рассказ о мельнице меня не утешил.
— Я все-таки пойду, — сказал Вениамин. — У меня предчувствие…
Он направился к двери, но в этот момент дверь открылась и вошла Ангелина.
— Вы уже пообедали? — спросила она с порога. — А я спешила…
Тут раздался глухой стук.
Вениамин со всего размаха грохнулся на пол.
Он лишился чувств.
12
— Эх, — сказал Коля, окончательно закрывая энциклопедию.
— Я что-нибудь не то сказала? — испугалась Ангелина.
— Он переутомился… Андрюша, воды, — сказала Элла, наклоняясь над Веней.
— История загадочная, — сказал Андрюша. — Вы знакомы?
Ангелина отрицательно покачала головой, зачерпнула из ведра кружку воды, дала Элле. Элла поднесла к губам Вениамина, но тот не прореагировал на это. Элла вцепилась аспиранту в пульс, а Андрюша перехватил кружку и вылил ее на голову своему коллеге.
Вениамин захлебнулся, чихнул, закашлялся, вскочил, увидел Ангелину и попытался тут же снова грохнуться в обморок, но этого не допустил Андрюша:
— Стой! Сначала объяснись!
— Это она… — промолвил Вениамин. — Я так и знал.
— Кто она?
— Портрет, — сказал Веня. — Я не зря надеялся.
После этого падать в обморок было уже не нужно, да и неудобно. Веня смертельно смутился, оттолкнул заботливые руки Эллы, резко поднялся и, пошатываясь, отошел к окну.
— Все ясно, — сказал Андрюша смущенной Ангелине. — Наш ученый сегодня побывал у ваших кружевниц и увидел там женский портрет. Он влюбился в него с первого взгляда. И тут ты входишь…
— Это ваш портрет, — сказал Вениамин, не оборачиваясь. — Это вы.
— А если это был портрет императрицы Елизаветы Петровны? — спросил Андрюша. — Понимаешь, с кем ты теперь имеешь дело?
— Мне все равно, — глухо сказал Вениамин, глядя в окно. — Я потрясен. Я не знаю, что мне теперь делать.
— Сходить к колодцу, — сказал Андрюша. — Чай будем пить.
— Не надо, — сказал голос от двери. — Чай погодит.
В дверях стоял вошедший незамеченным шофер Василий, который держал в кулаке два билета в кино.
— Добрый вечер, — сказала Элла Степановна. — Как приятно, что вы нас навестили.