Мы видим себя на мощной холодной реке, величаво обтекающей земной шар. На суровой сибирской реке, густо обросшей вековыми кедрами, далекие вершины которых можно увидать только если высоко задрать голову. Тревожно кружатся над нами огромные орлы, громко кричат в лесу напуганные нами сойки, крадется в чаще, заслышав нас и прижав голову к земле лохматый волк, с широко разинутой зубастой пастью. Река низко и мощно гудит, накатываясь на нас прозрачными ледяными валами. Вся она как жидкое ледяное стекло, опасное и манящее. Сила у реки ужасная. Бушует ветер, скрипят вековые стволы, отламываются бурей и падают в реку тяжкие ветви, толщиной с туловище человека каждая. Раскачиваясь на изумрудных волнах проносятся они мимо нас, совсем близко, словно смертоносные торпеды. Мы однако же бесстрашно выстроились в ряд прямо посреди гибельной стремнины, с удочками наперевес, в высоких болотных сапогах. Мы торчим по пояс в ледяной воде, сильно наклоняясь вперед, неуступчиво борясь с могучим потоком. Буря срывает с нас кепки и шапки, вышибает из наших глаз скупые слезы. Река со всей мочи бьет нам в животы и в колени, стараясь сшибить нас с ног, буря добавляет залпы сжатого воздуха в грудь и в голову, но мы, ясное дело, крепко держимся на своих местах, и все нам нипочем. Мы ловко увертываемся от летящих в нас по течению веток, наши удочки изгибаются от свирепых вихрей, рвутся из крепких рук, но лески умело брошены нами в воду, вместе с неотразимыми топольнинскими мухами. Мухи несутся по течению, наши взгляды прикованы к ним. Хариус, мощно гребущий огромным хвостом против неудержимого потока в бездонных глубинах холодной реки, уверен тем временем, что никто не способен подобраться к нему даже и близко на этой смертоносной и неприступной реке. Он голоден, быстр и спокоен. Он мнит себя хозяином и господином всего этого гремящего потока. Тут он вдруг замечает в прозрачном валу волны желтую аппетитную муху с толстым и пушистым черным брюшком. Он стрелой летит к ней, оставляя за собой серебристый след из прозрачных пузырьков. Молниеносный удар хищной пасти!

Хариус (Д. Запылихин, 2016 г.)

Мушка проглочена, а с ней и мой острый беспощадный крючок, крепко привязанный к невидимой, но прочной леске! В тот же миг я совершаю резкую и безошибочную подсечку и принимаюсь, еще прочнее упираясь в дно обеими ногами, подтягивать к себе ошеломленного, еще мгновение назад мнившего себя неуязвимым хищника. Низко гнется крепкое удилище, вскипает ледяная вода. Следует суровая и короткая схватка – и огромный хариус схвачен! Финита!

– Усть-Мута! – прерывает наши героические грезы водитель. Он бросает в форточку уазика дымящийся бычок.

Мы въехали в небольшую деревню окруженную лесом в красивой горной долине. Переехав мостик еще через одну маленькую речку, дальше двинулись вверх по боковой правой долине и вскоре встали на пыльной обочине, обросшей пожухлой лебедой. Слева от дороги тянулся широкий и длинный луг, за ним ниже темной полосой росли кривые деревья.

– Туда! – машет в сторону деревьев топольнинский рыбак и принимается вышагивать вниз по полю, прихватив свою убогую удочку.

Мы пускаемся вдогонку. Водитель остается у машины, примостившись на земле в ее жидкой тени. Жарко, больно кусаются большие черные слепни, вертятся вокруг комары, жужжат мухи. Отплевываясь и отмахиваясь от мух и мошек, бежим по жаре за рыбаком, стараясь поспевать за ним. Ноги заплетаются в высокой густой траве. Трава вся покрыта густой пылью (откуда в горах столько пыли! – удивляемся мы на бегу), и скоро она покрывает всю нашу одежду, забивает нам легкие и бронхи. Мы чихаем и кашляем.

Добравшись до деревьев и к этому моменту уже обильно обливаясь горячим потом, все с ног до головы грязные, мы открываем для себя, что в глубине плотной стены из ив и кустов безмятежно струится маленькая мутная речка с оплывшими глинистыми берегами. Она вся перегорожена упавшими деревьями и ветками, виляет под ними туда-сюда как дворовая собачонка, над нею тучами ходят, блестя на солнце и противно зудя писклявые комары, низкие берега речушки густо заросли неопрятной и будто бы растрепанной растительностью.

– Мута! – тычет пальцем в грязную речку наш топольнинский проводник.

Он принимается готовить удочку, вяжет на кончик лески маленькую мохнатую муху, вытащенную из коробочки. Мы молча таращимся на грязную воду, отмахиваясь от комаров, вытирая ладонями грязный пот со лба. Нет, не так мы представляли себе арену борьбы с хариусом!

Делать нечего. Разматываем свои снасти, вяжем на тонкую леску мух, желтых и белых, сплетенных вручную из волосков с собачьих хвостов. Сергей К. забирается во взятый с собой из города черный резиновый гидрокостюм, застегнувшись под самый подбородок длинным водонепроницаемым замком-молнией, идущим от низа живота до самого горла. Он становится похож на космонавта в скафандре, только без шлема. Солнце уже в зените, воздух плавит несусветная жара, небо побелело, по голове и щекам Сергея течет горячий пот. Ему нестерпимо жарко и тяжело ходить в этом толстом резиновом гидрокостюме, его печет и плавит как снаружи, так и изнутри толстого резинового кокона. Тем не менее он берет удочку и раскачиваясь как водолаз, широко раскорячив руки и ноги, неловко продирается сквозь кусты к речке. Лезу к воде и я.

Топольнинский мужичок первым принимается за ловлю. Он с несусветной скоростью принимается бегать вдоль по речке, вверх и вниз, забрасывая накоротке свою муху в каждый омуток, в каждую протоку, в каждый речной поворот. Одна-две проводки мухи по мутной поверхности омутка или излучинки – и он уже спешит дальше. Мужичок необыкновенно сноровисто перебирается-перескакивает через поваленные стволы и завалы из веток с налипшей на них грязью, шлепает сапогами по мелководью, продирается сквозь пыльные кусты. При этом он умудряется не запутать леску в кустах и ветках, не упустить муху под корягу, не выронить удилище, не оборвать снасть, движется удивительно споро, облавливая таким манером мутную и теплую Муту метр за метром. Его приметная белая кепка уже совсем скоро скрывается за деревьями, упрыгав от нас вверх по течению. Мужичок стремительно мчится вверх по Муте, не пропустив при этом на речке ни единого живого и мокрого места!

Иное дело мы с Сергеем К.: рыбалка с первых же шагов превращается для нас в сплошное мучение! Мы спотыкаемся о деревья и корни, наши лески путаются в кустах и ветках, мы только и делаем, что выпутываем и распутываем их, собравшихся в пышные блестящие узлы. Стоит страшный безветренный зной, комары и мухи лезут в глаза и рот, больно кусают нам руки и шеи. Мы чешемся и беспрерывно отмахиваемся во все стороны от гнуса, тем самым еще сильнее спутывая свои снасти. Когда мы лезем в кусты, нам на лица налипает паутина вместе с висящими на ней злыми пауками. Паутина щиплет нам лбы и щеки, пауки зло скребут нас по щекам своими черными лапками. Когда мы протискиваемся сквозь деревья, за шиворот нам сыплются иголки, листики, веточки и прочая подобная дрянь, от которой чешется и зудит мокрая горячая спина. Иногда, впрочем, нам все же удается добраться до самой воды и обронить туда муху, но в ответ – ничего! Глухо!

Муха уныло проплывает по мутной воде прямо у нас под носом, не вызывая ни у кого ни малейшего интереса. Где там в этой грязной речушке возится хариус – одному Богу известно! Он ходит по Муте свободно, вверх или вниз, изредка выхватывая в воде попавших в нее мушек и комаров. Вот поэтому рыбакам и приходится пробегать всю речку сплошь, туда и сюда, макая в воду на каждом шагу свою муху, ведь по-другому его не найти и не выловить! Стоять же на одном месте и ждать клева – вообще пустое дело!