Первый раз (сборник)

Первая настоящая любовь – еще по-юношески чистая эмоционально, но уже несущая в себе зерно чувственности. Что может быть упоительнее?

Любовь страстная и непреодолимая, плотская и духовная, любовь, которая может сделать юную женщину счастливейшей в мире – или, наоборот, несчастнейшей из смертных.

Эта любовь не чужда ни ревности, ни печали, ни боли, ни горечи – но все равно она прекрасна. Прекрасна в своей искренности и ранимости, в своей властной и пламенной силе.

FIFTY FIRST TIMES

Печатается с разрешения издательства HarperCollins Publishers и литературного агентства Andrew Nurnberg.

То была очередная встреча учеников старшей школы, которую мне в числе остальных присутствующих посчастливилось окончить, и все бы шло превосходно, если бы не одно «но». Сомневаюсь, что моих неприлично пьяных бывших одноклассников могло удивить что-то настолько же сильно, как внезапное появление незваного гостя на вечеринке в самом Буфорде, штат Техас. Гость этот проделал весьма нелегкое, стоящее героических усилий путешествие, ведь до Буфорда путь не близок и уж отнюдь не легок. Особенно если этот некто – девушка.

Так, я, нацепив важную гримасу, побрела сквозь толпу в своих замшевых ботфортах и по праву считающейся чрезвычайно короткой клетчатой юбке; гардероб мой собран из ненужных вещей моих соседей по комнате общежития Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе – я отучилась семестр на факультете антропологии, и вполне успешно, что не могло не придать мне самоуверенности, – среди которых я оказалась, вероятно, единственным студентом, не имеющим возможности закупаться в «Кмарте». И сейчас всем было совершенно не важно, ни то, что за последние четыре года я не отрывала носа от страниц учебников, ни то, что у меня даже не нашлось времени присоединиться к команде чирлидеров – такой вид внеаудиторных занятий здесь считался наиболее приемлемым для девушек, ибо законы о равноправии полов не просачивались сквозь железный занавес школьной доски.

Буфорд – город маленький, так что я знала всех, и все знали меня, однако я, в отличие от многих, не относилась к типу девиц, готовых напиваться по выходным и развлекаться с парнями на задних сиденьях грузовиков. Кстати, именно недостаток подобной славы заставил меня в свое время покинуть Техас, и он же сделал меня легендой этим вечером. Из всех присутствующих лишь двоим улыбнулась удача достать билеты в мир за пределами Буфорда – и то стало рекордом среди множества поколений выпускников местной старшей школы.

– Жаклин Келли! – меня заключила в объятия девица с копной светлых волос, едва не сбив с ног.

– Таша, – посмеиваясь приветствовала я в ответ, стараясь высвободиться из ее крепкой хватки. – Ты меня задушишь.

Схватив за руку, она повлекала меня во внутренний двор – убежище укурышей, которые мгновенно разбежались под укоризненным взором Таши. Даже в декабре в Южном Техасе было достаточно тепло, чтобы, не облачаясь в зимние вещи, сидеть на улице, однако кто-то все же развел костер.

– Ты потрясающе выглядишь. Модно и изысканно. Просто мировая женщина!

Я смущенно окинула взглядом свою джинсовую куртку. Одно дело чувствовать себя королевой мира в компании совершенно незнакомых людей, и совсем другое – в обществе бывшей подруги. Внезапно я осознала, как многое изменилось за последние годы – а что осталось прежним.

– Не знаю, как выглядят мировые женщины.

– Забудь, – отмахнулась Таша. – В любом случае, Калифорния на тебя хорошо повлияла. Но я не могу понять, что заставило тебя вернуться в старый добрый Басфорд.

– Рождество. Забыла? – Я невольно усмехнулась, по-дружески хихикая.

Мы придумали это забавное словечко «Басфорд», когда мне было пять, однако оно смешит меня до сих пор. Несомненно то, что уже в течение ближайших пяти минут Таша напомнит мне, кто я есть: ей свойственно общаться легко и непринужденно. Через пятнадцать лет она по-прежнему будет жить в этом городе – сердце Таши принадлежит подобным провинциальным городкам. Она относится к типу людей, навеки пускающих корни на любимом клочке земли, и пересадить их в другое место не представляется возможным.

– Где Джесси? – спросила я.

Таша пожала плечами, но лицо ее просияло. Джесси Бьюкенен с третьего класса вызывал у нее такую реакцию. Джесси – неотъемлемая часть корневой системы Таши.

– Да бродит где-то поблизости, прикидываясь дураком, по обыкновению.

Справедливое замечание.

– Хочешь выпить? – предложила я.

Она рассмеялась, но прекратила, заметив мое смущение. Таша как раз входила в число девушек, злоупотребляющих алкоголем по выходным. Несколько мгновений она молча созерцала меня, затем резко схватила за руку и вскрикнула:

– О чем это я? Итак, ты уехала, а мы с Джесси собрались и свалили в Оклахому – Лас-Вегас Среднего Запада!

В этот момент я заметила, как что-то серебряное блеснуло на ее левой руке. Меня не слишком удивил их с Джесси отъезд, однако кольцо на пальце Таши окончательно спутало все мои мысли. Неужели она вышла замуж?

Действительно, у меня появилась замужняя подруга. Однако это не меняло ровным счетом ничего. Таша не такая, как я, – она легко могла связать свою жизнь с мужчиной, принеся клятву хранить ему верность до гробовой доски, в то время как самым важным решением в моей жизни было поступление в университет.