Какого хрена с ним случилось? Последним его воспоминанием была Иветт, говорившая ему и его брату и сестре, что безопасно выходить.

Сражение уже завершилось, а ведьма необъяснимо исчезла в самом разгаре.

Хевен заставил себя поднять тяжелые веки и оглядеться вокруг. Его взору предстала незнакомая комната. Богато обставлена, не то что его прежняя тюрьма. Матрас под ним был таким мягким.

Хевена затрясло. На нем осталась старая одежда... штаны, но отсутствовала рубашка, потому как ведьма располосовала ее кнутом. Кто-то снял с него ботинки.

От звука неподалеку Хевен завертел головой. Его охватило облегчение: Уэсли медленно просыпался рядом с ним. Хевен потряс его за плечо.

– Уэс!

Брат открыл глаза, мгновенно сел и огляделся.

– Черт, где мы? Что случилось?

Хевен отрицательно покачал головой.

– Не знаю.
– Он вновь оглядел комнату, прежде чем понял, что что-то не так.
– Черт! Где Кимберли?

Хевен спрыгнул с кровати, Уэсли следом за ним.

– Кимберли!
– позвал Хевен, подойдя к двери и повернув ручку. Дверь открылась, и Хевен столкнулся со здоровым темновлосым парнем.

– Дерьмо!
– выругался Хевен.
– Что вы, ублюдки, сделали с Кимберли?

Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что парень, блокирующий дверь, вампир: один из коллег Иветт, если точно. При мысли о ней Хевен ощутил внезапную острую боль в груди.

Она все-таки их предала? Солгала, пообещав безопасность? Почему-то от этой мысли было так больно, что он не захотел ее развивать. Хевен должен был предвидеть, что так случится. В конце концов, Иветт - вампир. Вампир, который его соблазнил. Женщина, которую он вновь хотел.

– Кимберли в порядке, - ответил большой парень.
– Почему бы вам не привести себя в порядок, затем вы сможете спуститься, чтобы встретиться со всеми.

Хевен прищурился.

– Кто ты?

Парень усмехнулся.

– Меня зовут Амор.
– Затем его лицо напряглось.
– Иветт мой друг.

В его словах ощущалась скрытая угроза.

– Где она?

– Дома.

Хевен пал духом, его плечи поникли. Иветт сбежала от него и сдала волкам. Почему он вообще стал ей доверять?

Странная улыбка искривила губы Амора.

– Иветт вернется.
– Он отвернулся от двери, затем, подумав, оглянулся на них через плечо.
– Она немного потрясена. Иветт думала, Зейн тебя убил.

Затем Амор указал в глубь комнаты.

– Там встроена ванная комната. Спускайтесь вниз, когда будете готовы.

Хевен закрыл дверь и повернулся к Уэсу, который стоял позади него.

– Он один из вампиров?
– спросил Уэсли.

Хевен рассеяно кивнул. Он не смог проронить ни слова, так как все еще прокручивал в голове заявление Амора. Иветт потрясена, считая, что кто-то его убил? Значит, она беспокоилась? О нем?

– Черт возьми, Хев! Что мы будем делать теперь?

– Я приму душ.

– Как ты можешь думать сейчас о чем-то настолько обыденном?

Очень легко. Если Иветт вернется, он бы не хотел вонять как свинья. Два дня он не принимал душ. Поэтому не хотел давать ей повода, отшатнуться от него.

– Если бы вампир хотел причинить нам боль, он бы сделал это, пока мы валялись без сознания.

Возможно, обещание Иветт имеет силу. Хевен надеялся, что все это ради них.

Через двадцать минут он и Уэс были готовы отправиться в сердце львиного логова. Когда они вышли из комнаты, коридор оказался пуст.

Судя по обстановке, они находились в старом Викторианском доме. Выглянув в окно, он увидел темный район и рассеивающий мрак свет.

Они были где-то на Ноб Хил или Русском холме, в богатых кварталах Сан-Франциско. Хевен понимал, что у кровососов есть деньги.

Спускаясь по лестнице из темно-красного дерева, Хевен ознокамливался с окружающей обстановкой. Да, дом элегантный и ухоженный. Когда они спустились вниз, до них долетели голоса. Хевен посмотрел в сторону Уэса.

– Готов?

Уэс пожал плечами, затем посмотрел на тяжелую входную дверь.

– Если бы Кимберли была с нами, я бы свалил отсюда.

– Знаю. Но мы не можем оставить ее здесь.

Брат кивнул.

– Только по этой причине я иду туда.

Уэсли повернул голову к двери, за которой раздавались голоса.

– Я тоже, - солгал Хевен. Естественно, он переживал за сестру. Но также хотел увидеть Иветт. Не просто хотел, а нуждался.

Чтобы понять, что происходит между ними. Он не мог объяснить, что чувствовал, когда они находились взаперти, но точно не похоть.