Нечипоренко. Подожди. У меня конфиденциальный разговор.

Сашок. Кто у вас там?

Нечипоренко. Жена. А что?

Сашок. Голос знакомый. Ладно, вернемся к нашим баранам. Вы душу продавали?

Нечипоренко. Никогда! Я ее уступал из благородных побуждений.

Сашок. Вот она, ваша душа, держите.

Неверными движениями Нечипоренко отыскивает на диване пиджак, достает из кармана очки, надевает их и начинает читать расписку. Руки его трясутся.

Нечипоренко. А где печать? Здесь нет печати.

Сашок. Разве вам мало? Ваша расписка? Тогда берите.

Нечипоренко. То есть как так берите?

Сашок. Берите, а то уйду.

Нечипоренко. И что я вам за это должен?

Сашок. Спасибо.

Нечипоренко. Товарищ, каким образом эта грязная писулька попала к вам в руки?

Сашок. Самым простым. Шел по улице, увидел бумажку, отнес хозяину.

Нечипоренко. Возьмите ее и никогда больше не подсовывайте мне фальшивок. Я же знаю, что это работа Матвея.

Сашок. Да не знаю я Матвея.

Нечипоренко. Тогда еще хуже – демократов? Признавайтесь, чья это провокация?

Сашок. Делайте вы, что хотите, а я пошел.

Нечипоренко. Стойте! Должен ли я вас понимать в том смысле, что вы не от товарища Д? И не от Матвея? И не Гайдара? Правда ли, что вы заявились сюда по собственной инициативе?

Сашок. Все. Я пошел.

Нечипоренко, замерев, смотрит на то, как Сашок идет к двери.

Нечипоренко. Гражданин, вернитесь! Вы забыли здесь свою бумаженцию!

Сашок. Это же ваша бумаженция. Можете анализ крови сделать.

Нечипоренко. Вы меня неправильно поняли. Я вам уже ясно выразился. Я – член Центрального комитета Христианско-националистической партии и член думской комиссии по культам, достаточно ясно сказал, что все написанное в той бумажке – чепуха. Ха-ха – че-пу-ха!

Сашок. А чего написано?

Нечипоренко. Провокатор!

Сашок идет к двери, Нечипоренко догоняет его и пытается всучить ему расписку, Сашок сопротивляется. Так они и борются в дверях, как семья Лаокоонов. В этот момент в комнату входит Лариса. Увидев, что его жена в комнате, Нечипоренко отчаянным усилием заталкивает бумажку в карман Сашку, а сам отскакивает обратно. Лариса, конечно же, сразу узнает Сашка.

Лариса. Сашок? Что ты здесь делаешь?

Сашок. Да так… зашел по делу.

Лариса. Выслеживал, да? Ревнуешь, поганец? Думаешь, откупаться буду?

Нечипоренко хватается за сердце и пошатывается.

Нечипоренко. Я ничего не понимаю. Мне плохо! У меня приступ ишемической болезни сердца!

Лариса. В спальне, в моей тумбочке валидол. Пойди, положи под язык, пройдет.

Нечипоренко. Нет, сначала пускай он убирается вон!

Лариса. Он у меня как миленький уберется!

Нечипоренко уходит в другую комнату.

Ну что, не ожидал? Думал, что я такого же, как ты, плебея выберу? Это с моими-то внешними данными! Ты что, забыл, что я в Таганроге на конкурсе красоты вице-мисс была? Как ты опустился! Выслеживать любимую женщину!

Сашок. Ничего ты не поняла, Ларка. Я знал, что у тебя муж, но не интересовался. Ты же все равно отрезанный ломоть. На что мне?

Лариса. На то, чтобы шантажировать мое счастье.

Сашок. Шантажировать? Лариска, ты же меня знаешь!

Лариса. Но если не шантажировать, то зачем? Зачем приперся?

Сашок. У меня было личное дело. К господину Нечипоренко. Вот и пришел.

Лариса. Что же это, прости, за дело, если ты внешне здорового человека довел до сердечного приступа? А что, если врачи его снимут с самолета? Ты что, не понимаешь, на что пришлось Сене пойти, чтобы получить государственный визит на уровне министра? Ты подумай, кому в Бутане нужны наши националисты? Ты не представляешь, какой титанический труд мы совершили с Сеней! Одних презентаций около сорока! А ты… из жалкой ревности! Ну зачем ты так низко пал, Сашок?