Внимание Риса переключилось на меня. И даже с битвой, кипящей вокруг нас, с этим развергшимся адом... На мгновение мы были единственными людьми на этой равнине.

Я открыла свои ментальные щиты, чтобы поговорить с ним. Еще одно прощание, еще одно –

Нэста вздрогнула, судорожно вдохнув. Споткнулась и потянула за собой Амрен, когда попыталась удержаться в вертикальном положении.

Рис сразу оказался рядом с ней, еще до того, как я все поняла. Котел.

Хайберн расшевелил Котел.

Амрен выкарабкалась из-под Нэсты, оборачиваясь к полю битвы.

— Щиты –

Эрис рассеялся — без сомнений, чтобы предупредить своего отца.

Нэста оперлась на локти, волосы вылезли из ее косы, а кровь отхлынула от ее губ. Она зарылась в траву.

Магия Риса выстрелила из него, огибая всю нашу армию, его дыхание стало влажным скрежетом –

Нэста сжала руками траву, когда она подняла голову, просматривая горизонт.

Будто она могла видеть, куда придется удар Котла.

Сила Риса все вытекала из него, готовясь принять удар. Вспыхнули Сифоны Азриэля, растягивая кобальтовый щит вокруг Риса, его дыхание было таким же тяжелым, как у моего мейта –

И затем Нэста начала кричать. Не от боли. А имя. Снова и снова.

— КАССИАН.

Амрен потянулась к ней, но Нэста взревела:

— КАССИАН!

Она вскочила на ноги, будто подпрыгивая в небо.

Ее тело задрожало, и она упала, снова пытаясь встать.

Из рядов иллирийцев выскочила фигура, стрелой летя к нам, быстро махая крыльями, красные Сифоны ярко горели –

Нэста застонала, извиваясь на земле.

Казалось, что сама земля вздрогнула в ответ.

Нет — не в ответ ей. А в ужасе от того, что вырвалось из армии Хайберна.

Я поняла, почему король занял эти скалистые предгорья. Не для того, чтобы заставить нас взбираться вверх, если мы сумеем оттеснить их так далеко. Но для того, чтобы высоко разместить Котел.

Потому что атака тараном из смертельно-белого света, обрушившаяся на нашу армия, исходила из скалистого откоса. Примерно на том же уровне, что и наши иллирийские легионы были в небе — когда легион Атторов рухнул на землю, ныряя в укрытия. Оставляя иллирийцев открытыми.

Кассиан был в полпути от нас, когда взрыв Котла попал в иллирийских воинов.

Я видела, что он кричит — но ничего не слышала. Мощь этой силы...

Она раздробила щит Азриэля. А затем и Рисанда. И после этого разрушила те, что были сделаны из Сифонов.

И теперь там, где мгновение назад были тысячи воинов...

На наших пеших воинов посыпался пепел.

Нэста знала. Она уставилась на меня с ужасом и агонией на лице, а потом посмотрела на небо, ища Кассиана, который замер на месте, будто разрываясь между стремлением прийти к нам и снова вернуться к небольшим рядам иллирийцев и перегринов. Она знала, куда придется удар.

Кассиан был прямо в его центре. Или должен был быть, если бы она не позвала его.

Рис смотрел на нее так, будто тоже это знал. Будто он не знал, как себя вести: отругать ее за вину, которую теперь будет чувствовать Кассиан, или поблагодарить за то, что она спасла его.

Тело Нэсты снова одеревенело, и из нее вырвался тихий стон.

Я почувствовала, как Рис извергает свою силу — тихий предупредительный сигнал.

На этот раз другие Высшие Лорды подняли щиты, поддерживая тот, который выставил он.

Но Котел не ударил в то же место дважды. И Хайберн был готов испепелить часть своего собственного войска, если бы это означало уничтожение силы нашего.

Кассиан снова мчался к нам, потому что Нэста растянулась на земле, когда Котел снова выстрелил.

Прямо в своих воинов. Туда, где Костерез хладнокровно разрывал воинов на кусочки, высасывая из них жизнь дуновением и порывами смертельного ветра.

Неземной женский крик раздался из глубин войска Хайберна. Сестринское предупреждение — и боль. Прямо к тот момент, когда белый свет налетел на Костереза.

Но Костерез... Я могла бы поклясться, что он обернулся на меня, когда сила Котла врезалась в него. Могла бы поклясться, что он улыбнулся — и его улыбка была совсем не отвратительной.

Он был здесь — и исчез.

Котел уничтожил его без каких-либо усилий.

ГЛАВА

71

Я почти ничего не слышала, не могла думать после высвобождения силы Котла.

При виде пустого, взорванного участка равнины, на котором находился Костерез. Внезапный холодок пробежался вдоль моего позвоночника — словно стирая татуировку с кожи.