– Земство общее и каждому принадлежит, – оскалился Никита Ратников.

– Земство – общее, принадлежит деревне Вечканово, что бы жители его за ним смотрели и ухаживали, как хозяева добрые, – понизила голос староста, лицом белея от наглости молодчика. А потом перевела взгляд на отца с матерью и продолжила сурово:– Говорила я вам, уважаемые, плохо вы сына своего воспитываете. Жалуются на него с малых лет за хулиганство. А вы ездили жалобные писать на меня, на учителей да на соседей. Ехидничали и злорадствовали, терпение и милость испытывали. Вот пришел час расплаты!

И повернувшись к людям, хмуро восседавшим по всей светелке, заговорила:

– Что будем делать, люди? За такое преступление – подстрелить медведицу в весенний день да с приплодом – ждет деревню нашу штраф большой. Расплачиваться всем миром придется. Да потом пришлют к нам специальную комиссию поглядеть: откуда это в Вечканово дураки завелись? Других дураков искать будут…

– Никитку с дружками связать и в город везти на осуждение. Грозит им смерть али каторга. Дом Ратниковых продать и с этого штраф платить. Родителей нерадивых в шею гнать с Вечканово. Остальное по ходу решиться, – гневно вещал Игорь Кронидыч, средний сын Павлины Куприяновны. Другие братья молча кивнули, соглашаясь. Закивали остальные присутствующие, что в совете принимали участие.

Заревели-завыли матери. Встал молодчик второй виноватый, заверещал:

– Мы не знали куда идем, Никитка соврал, сказал на птиц, на глухаря…Если б знали – не двинулись бы с места… – назад присел обескураженно.

– Дурак ты, Петька Еремейкин, – отдернул пацана Леонид Кронидыч, младший брат Курдюмовых.

Воцарилось молчание. Тяжело вздохнув, спросила Павлина Куприяновна виновника беды: