– Ацую!

– Всё начинается с Тентея, верно? Говорят, что боги карают грешников громом и молнией. Вместо того, чтобы губить кирина, почему бы не поразить злобного императора ударом молнии?

– Не могу поверить, что я стою здесь и выслушиваю этот вздор!

– Если кирин избирает самого подходящего человека для этой роли, тогда предоставьте мне доказательства. Если Тентей существует, то, возможно, он смог бы удостоить нас визитом. Я говорю это совершенно серьёзно: его и других богов нет. А если это изобличает во мне еретика, то, быть может, молния с небес пронзит меня прямо здесь и сейчас.

Риби не знала, что ответить. По её мнению, сомневаться в величии Тентея было всё равно, что подвергать сомнению его существование.

Ацую лишь улыбнулся:

– Здесь есть создание, избравшее правителя и желающее ему служить как никто другой. Это создание обладает огромными магическими силами, мягким характером и проницательный умом. Я бы не удивился, узнав, что наши предки, ценя необычайные способности этих существ, из благодарности претворили их решения в законы природы.

Риби вскочила в гневе:

– Да чтоб тебя, Ацую!

Рокута похлопал её по спине:

– Может, ты сможешь проявить уважение к кирину и немного успокоишься, находясь рядом с одним из них.

Риби затаила дыхание и опустила голову:

– Прости.

– Ничего. – Рокута обратился к Ацую. – Значит, ты утверждаешь, что избрание императора кирином изначально было ошибкой?

Глаза Ацую блеснули подобно лезвию стального клинка:

– Может ли Тайхо с уверенностью сказать, что нынешний император – самый подходящий человек для этой работы?

Рокута посмотрел на него в ответ. Конечно же, у него был повод ответить утвердительно на этот вопрос. И всё-таки он сказал правду.

– Нет, – улыбнулся он. – Но я не согласен с постулатом твоего вопроса. Я всегда думал, что нам было бы лучше без императора совсем.

– Странно слышать это от кирина.

– Действительно. Зато искренне.

– Тайхо! – практически завопила Риби.

Рокута повернулся к ней:

– Риби, когда я впервые увидел Сёрью, то сразу понял, что передо мной стоит император.

– В таком случае…

– Человек, который, возможно, уничтожит Эн.

Риби изумлённо на него посмотрела.

– Сёрью, возможно, разрушит Эн до основания. Ему нечего сказать по этому поводу. Так поступают все императоры.

Рокута посмотрел в лицо Ацую:

– Если бы вы хотели лишить императора власти, я мог бы закрыть на это глаза. Но вы намерены изменить всё в корне. Доверить власть одному министру и учредить более высокое звание, чем титул императора. Так что я посоветовал бы вам как следует призадуматься.

Ацую прищурился:

– Вы говорите и впрямь странные вещи, Тайхо.

– Вся власть по праву принадлежит императору. Власть, которая бесполезна, если она не используется тем, кому дарована.

Спустя двадцать лет после коронации королевство, наконец, начало возрождаться. Но за время долгой зимы недовольств, только злодеям хорошо спалось? Возможно, императору просто не хватило свободы действий и находчивости, чтобы притеснять людей, как ему заблагорассудится.

– Должен ли каждый быть хозяином самому себе? Дайте власть над собой другим, и они неизменно используют её против вас. Вот как я считаю.

Слегка покачав головой, Ацую сказал:

– Увы, я не могу понять того, что вы говорите.

– Ну, раз уж на то пошло, Ацую, то и я тоже.

Коя принёс обед в постель, где отдыхал Рокута и задал вопрос:

– Ты не уважаешь императора, Рокута?

На что тот пожал плечами.

Решив, что осторожность – лучшая добродетель, Риби удалилась за ширму и кормила ребёнка козьим молоком, которое принёс Коя.

– Если ты недолюбливаешь императора, то я могу о нём позаботиться. В качестве одолжения, – Коя пристально посмотрел на него. – Ведь нам всем было бы лучше без императора?

Рокута вздохнул в ответ:

– Множество поводов для разногласий не делает нас врагами.

– Но он тебе не нравится?

– Да, он большая заноза в заднице, но это не говорит о том, что он плохой человек. Императоров, сёгунов и главнокомандующих – вот кого я презираю.

– То есть?

– Эти типы всегда замышляют что-то недоброе.

– Эх, – Коя крошил брикет чайных листьев ножом для чистки овощей. – Хрен редьки не слаще, верно?

– А?

– Такова человеческая натура, сбиваться в группы. Большинство из нас желают стать её частью. Ограничившись пределами королевства, это лишь вопрос времени, когда одна группа начнёт вливаться в другую.