4

София посмотрела на Плохого Дядьку и вздрогнула, когда он улыбнулся ей. Она не понимала, как улыбка может так пугать, но она пугала.

Позади стояла Люсия и гладила её по волосам, пытаясь успокоить. Сестра сказала, что Плохой Дядька - такой же военный, как господин Дитрих, но София считала иначе. Господин Дитрих привез их сюда, но Плохим Дядькой он не был.

– Насколько я помню, вам двоим нравится подледная рыбалка, - сказал мужчина, обращаясь к толстому солдату и очкарику.
– И я решил устроить сегодня нечто подобное. Что скажете?

Очкарик выглядел неуверенно.

– Да. Конечно! Господин коммандер.

Зайлер, со своей стороны, казался замкнутым. Она попыталась найти подходящее слово и нашла. Смиренный. Он выглядел смиренным, но София никак не могла понять почему. Может быть, он совершил что-то плохое.

– Пробурите лунку во льду.

Ганс вынул нож и направился к куску льда, который начал ковырять с неистовым рвением. Глядя на разлетающиеся повсюду ледышки, София не в первый раз подумала о том, как же тут холодно. В бункере был сквозняк, а одеял не хватало. Их рукавицы износились и порвались, в пальто зияли прорехи. На холоде она всегда простужалась, а мамы, которая могла бы сварить суп и согреть...

– Готово, - подал голос Ганс, убирая нож.

Плохой Дядька повернулся к остальным.

– Кто-нибудь, приведите сюда доктора Глёкнера. Прогулка немного затянется. Полагаю, на всякий случай, нам понадобится хирург-травматолог.

София не знала, что значит "хирург-травматолог", но звучало это неприятно. Доктор, что работал здесь, ей не нравился. Он не был милым, как тот, что остался дома. Он был похож на тех докторов, которые дают горькие лекарства и тычут иголками. От этой мысли она снова вздрогнула.

– София! Люсия!

Она повернула голову и увидела, как от ворот шел папа. Он шел очень быстро, а когда увидел их, то побежал. Её сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Папа их защитит.

– А, теперь, порыбачим! Вы принесли Модель-24 Модель 24 - немецкая осколочная, противопехотная, наступательная ручная граната с деревянной рукояткой., как я просил? Положите её в лунку?

– Командир?
– подал голос молчавший до этого Метцгер. Он вышел вперед, склонив голову.

– Отойдите, сержант, - ответил ему Плохой Дядька.

– Но подобное поведение...

– Подобное поведение непозволительно. С тех пор, как оно начало проявляться, мы должны были понять, как одолеть его. Я не прошу его сделать того, чего не делалось раньше. Отойдите.

Молодой человек расставил руки и взмахнул ими, отгоняя толпу. Он сунул руку под пальто и вынул оттуда длинную деревяшку с шаром на конце. София уже видела такие штуки и знала, что они опасны. Очень опасны.

– О, боже, - прошептала Люсия.

Ганс повернул шар, затем дернул за нитку под ним. Удостоверившись, что находится в безопасности, он метнул гранату в лунку и отошел назад.

– Люсия!
– кричал папа.
– София!
– он уже был близко, карабкаясь по скалам и камням.

Граната рванула, разбрасывая повсюду осколки льда. Люсия прижала к груди лицо сестры. Если бы она видела результат взрыва, то разглядела бы воронку, размером с ванну.

Плохой Дядька рассмеялся, хлопая в ладоши. И это был самый ужасный смех.

– Живее. Давайте её сюда.

– Её?
– переспросил парень.

– Да, её. Тащите её сюда. Живо.

Прежде чем София успела открыть глаза, её схватила пара рук, оторвала от сестры и подняла вверх, острыми ногтями царапая кожу. Она была настолько ошеломлена и оглохла, что, даже, не посмела вскрикнуть. Могла только всхлипывать. Перед глазами предстала картинка, как папа держит её, когда она идет по веревке. В этот момент она, вдруг, осознала, что никогда не была настоящим циркачом. Поняла, что именно отец всегда поддерживал её и оберегал. Без него она бы упала.

– София!
– закричал папа.

– Продолжайте, - сказал Рихтер.

И парень швырнул её в воду. При падении она ударилась головой о ледышки, оставшиеся после взрыва. Последнее, что она услышала, перед тем, как начать тонуть, был крик сестры и спокойный голос господина лейтенанта, говорившего:

– Господи, зачем так-то?

5

– Разденьте её, - приказал доктор Глёкнер.

Доминик посмотрел на него, по щекам текли слезы, но он выполнил указание. Её отнесли в бункер пленников и уложили возле растопленной печи. Она была в сознании. Но, едва-едва.

– Папа, - прошептала она.

– Тише, милая. Не разговаривай.

Он снял с неё кофту и рубашку, штанишки и нижнее белье, и накрыл полотенцем и одеялом. Доминик понимал, что ей будет больно, но, всё равно, выжал из её волос всю воду, насколько смог. Она замерзала, её кожа посинела. Рядом на коленях сидела Люсия и растирала сестре руки.

– Нужно её отогреть!
– крикнул Доминик.
– Огня сюда!

Глёкнер с сомнением посмотрел на него.

– Нельзя согревать её слишком быстро. Накиньте на неё одеяло. Лягте рядом, если хотите, но не двигайте её ближе к печи, ясно? Поверьте, так будет лучше.