— Да мои предки бы в жизнь о таком не попросили! — фыркнула я, и гусики переглянулись. Ой, что-то здесь нечисто, ой, нечисто!

— Их на это надоумили, — утек с линии атаки первый гусь лапчатый. — Они сами бы не догадались, но им посоветовали так поступить. Не спрашивай, кто — не имеем права ответить.

Я нахмурилась. С чего это я вообще с ними веду беседу, как с реальными? Бред какой! Да и мои предки в жизни бы контракт такой не заключили…

— А цена контракта? — усмехнулась я.

— Секрет, — поспешно заявил гусик номер два. — Но со стороны Графа положение таково: он перешлет сюда людей из другого мира, о которых ты мечтала.

— Что за на фиг? Ни о ком я не мечтала! — возмутилась я, и пернатые, переглянувшись, ехидно разулыбались. Как можно с клювами улыбаться?! Что за чертовщина?! Ох, моя голова, ох, мое душевное здоровье! И чего я на ветеринара, а не на психиатра учиться пошла? Риторический вопрос.

— Свалите в туман, последствия черепно-мозговой травмы, — вяло пробормотала я и хотела было пойти домой, но мне чуть ли не в нос ткнули бумагу, она же свиток, и перо. Из себя что ль выщипал, ты, птеродактиль пернатый?

— Подпиши, и мы вручим посылку, — заявил он.

— Не-а. Неизвестные документы не подписываю. Вдруг ты мою душу похитить хочешь, как Ленка говорит? К тому же, у нас не совхоз «Красная заря» и не проходной двор. Я чужих мужиков кормить не намерена. А вообще, вы иллюзии, кыш, кыш!

Я помахала руками перед носом, но что-то как-то моя уверенность таяла… А глюки ли они? Уж больно реально выглядят, да и переутомление… Что за бред? Так, отставить, спокойствие, только спокойствие. Они не могут реальными быть. Не-мо-гут!!!

— Ну, мы их всё равно доставим, — хмыкнул вредный глюк номер раз. — А подпись нужна чисто по формальным причинам: подтвердить, что мы свою работу выполнили.

— А чего это библиотекари посылки доставляют? — вскинула бровь я.

— Да потому что дело деликатное, — пригорюнился первый гусик, опустив глазки, понурив плечики и являя собой монумент Скорби и вселенской Тоске. — Не мог Граф других попросить, они же сплетни разнесут по всему миру Мейфу! А мы, вроде как, умеем хранить секреты.

— Что значит «вроде как»? — возмутился свитконосец.

— Брейк! — рявкнула я на автомате. Привычка — стоит Мане завестись, и я ору это, чтобы она на скандал не нарвалась. Гусики замерли, а я забрала пергамент и начала читать.

«Сим подтверждаю, что посылка из мира Мейфу была доставлена братьями Гу-Со-Синами в целости и сохранности». Да, многозначительно… Ну, по крайней мере здесь явно нет скрытого смысла и подводных камней! Хотя посылку мне еще не вручили. Кстати, бумага, а точнее, пергамент, и впрямь на ощупь был как настоящий. То ли это очень и очень реалистичный глюк, то ли…

— Подпишешь? — проворковал голубок, пардон, гусик номер раз.

Я поморщилась. Что, если это не иллюзия? Каковы условия-то? И вообще… Во что я вляпалась?!

— А когда их заберут? — вскинула бровь я. — И вообще, где гарантия, что они меня в этот ваш мир Мейфу не отправят?

— Это было оговорено, — пожал плечиками первый птиц. — Первый пункт договора — они не имеют права убить здесь кого-либо из людей. В принципе. Иначе мгновенно будут отправлены назад.

— Назад? — озадачилась я. — Так они ж живут в другом мире — ясен фиг, они захотят назад попасть!

Птичка-синичка с рулоном бумаги поморщилась. Как может морщиться птица? Хотя он же глюк… Ну какой глюк на фиг, когда он так реален! Всё, сдайте мои мозги на опыты, наследие юным гениям будет — пускай препарируют…

— Не совсем. Недавно произошло в их мире неприятное событие, и все они погибли.

Я замерла. Как так?! Не может быть! Не могли они умереть, они же…

— Что за чушь! — возопила я. — Они не могли! Они же такие сильные, они не могли… Не могли…

Я чуть не разрыдалась, но Гу-Со-Син без свитка меня осторожно погладил по голове и заявил:

— Это и есть их часть контракта. Они вернутся туда, в свой мир, если выполнят условия, поставленные Графом.

— Какие условия? — нахмурилась я, отчаянно цепляясь за ускользающую надежду. Почему-то новость о том, что они мертвы, заставила меня поверить, что это не галлюцинация. Я не как Лена к смерти отношусь — не превозношу ее. Я ее считаю неизбежной и не боюсь, но любить — увольте. Я не хочу, чтобы люди умирали молодыми…

— Этого мы сказать не можем, — тяжко вздохнув, вновь опустил глазки и крылья птичкин подобрее. — Но и они не знают условий. Их просто вытащили из темноты и поставили условие: они оживут в своем мире, если сделают то, что хочет от них Граф. Некоторые не соглашались, но им сказали, что если они откажутся, их из темноты отправят в самые ужасные моменты их жизни, и они будут снова и снова их переживать. После наглядной демонстрации они согласились. Это самое страшное наказание мира Мейфу, и они его не заслужили, но Граф мог это устроить, потому и пригрозил. Они вынуждены были согласиться, хотя один всё же отказывался, и тогда Граф сказал, что оживит его в этом мире без возможности умереть в принципе — после этого он дал свое согласие. В результате, ситуация такова: их пришлют сюда, они не имеют права убить кого-либо, они не имеют права переехать отсюда и обязаны жить в этом доме, а покидать ферму могут не более чем на трое суток, после чего должны такое же время провести здесь, и они не исчезнут отсюда, пока не выполнят условия контракта. Правда, с одной оговоркой: в ночь с тридцать первого декабря на первое января все они вновь окажутся в мире Мейфу без возможности вернуться к жизни, если не выполнят условия договора.