Они находились в кабинете Иланы, ожидая хоть какой-нибудь информации по делу курсанта.

— Я, признаться, не ожидал, что судьба постороннего будет Вас так беспокоить, — сказал Огнев, отпивая напиток и морщась, когда горячая жидкость потекла вниз по горлу.

— Потому что я служу на Севере, так? — спросила женщина и уголки ее губ вздернулись верх. — Я родилась в этом Округе, но мои родители были с Запада. Так что воспитывали меня иначе, нежели тех, кто является коренным северянином.

— Вот как. Значит, все дело в воспитании?

— Именно так, — кивнула Инева, возвращаясь за свой стол. — По этой же причине, мне с трудом вериться, что курсант Ютова может быть причастна к случившимся нападениям.

— Я бы соврал, сказав, что понимаю, о чем Вы, — усмехнулся мужчина, смотря на лампу, отражавшуюся на поверхности чая.

— Я сужу курсанта Ютову не только по ее поступкам. Я приметила ее еще в Централе, ведь Альта должна была сдавать экзамен вместе с Кириллом. Да и тот инцидент у Музея… — женщина слегка покачала головой, вновь вспоминая, какой разнос устроил Командующий курсантам и ей, Офицеру, которая должна была за ними следить. — Но еще я отталкиваюсь от ее отношений с Агнием.

— С Кандидатом?

— Да. Они ведь, если Вы знаете, знакомы с детства, — произнесла Илана и, когда Ян кивнул ей, подтверждая, что знает об этом, Страж продолжила. — А я уверена в том, что дружить столько лет могут лишь те, у кого одинаковое воспитание. Одинаковые ценности.

— Из-за того, что спорить и ссориться им не из-за чего?

— Именно так. С Кандидатом я знакома дольше и я видела, как он реагирует на те или иные обстоятельства. Как ведет себя в различных ситуациях. Думаю, что курсант Ютова такая же, как и он. А значит, совершить умышлено то, из-за чего могут пострадать другие, не в ее природе.

— Умышленно, говорите? — спросил Огнев. — Значит, Вы предполагаете, что некая доля ее причастности к тем событиям, все же присутствует.

— Ну, сомневаться в других — это естественно, — улыбнулась женщина. — Но, мне бы хотелось верить, что Командующий ошибся, и вскоре нам станет об этом известно.

— Очень на это надеюсь, — произнес Ян, прикрывая глаза.

— Вам стоит отдохнуть, — сказала Инева, замечая усталый вид Стража. — Изводя себя, Вы ничем курсанту не поможете. До утра все равно ничего не изменится.

Огнев чуть заметно кивнул ей, прекрасно понимая, что Офицер Первого Класса права.

Нужно продержаться до завтрашнего вечера, подумал он, а в ушах отчетливо слышался крик Альты, на которую воздействует способность Висова.

Всего лишь сутки.

На границе между Центральным и Северным Округами.

Если хотите добраться куда-то незамеченным, то постарайтесь не выделяться, подумал Висов, ужиная в вагоне-ресторане и рассматривая других пассажиров.

Привычную темно-синюю форму Стража он сменил на обычную, гражданскую одежду. Труднее было избавиться от военной выправки, но, небольшими усилиями над собой, и это глава Карателей Центрального Округа смог сделать.

— Между прочим, — произнесла девушка, привлекая к себе внимание мужчины, — еда здесь очень вкусная. Зря ты пьешь один чай.

Привычно забранные в хвост волосы Офицера Третьего Класса сейчас были распущены и длинные пряди закрывали часть лица Карателя. Очки были сняты и убраны в специальный чехол, все-таки зрение у Тамары было не настолько плохим, чтобы без них ничего не видеть.

— Ты просто любишь столовскую еду, — сказал Висов, следя за тем, как иллюзионистка ловким движение ножа и вилки разрезала хлебную котлету. — Испортишь в столь юном возрасте желудок — потом не жалуйся.

— Юном? — изогнув бровь, спросила девушка. — Иногда у меня создается такое впечатление, будто я для тебя все еще подросток.

— Ребенок всегда останется ребенком, — усмехнулся Юрий, чем вызвал со стороны подчиненной раздраженный вздох. — А что бывает, когда ребенок не слушается взрослых?

— Ты опять? Я ведь уже извинилась за тот случай.

Помощь Бергову в повторении иллюзорного трюка, что был применен на Альте неизвестным, не осталась незамеченной. Правда, только для самого Висова. Ругаться с девушкой по этому поводу мужчине не хотелось ни сейчас, ни тогда. Но боязнь того, что она себя раскроет, и о ней станет известно не нужным лицам, не оставляла душу Офицера в покое.

— Извинившись, ты все равно не сделала для себя никаких выводов, — сказал Каратель, продолжая наблюдать за другими пассажирами. — Зато теперь у тебя перед глазами наглядный пример того, что случится, если ты выделишься.