Поскольку с загрузкой моих новых верфей в начале войны были некоторые другие проблемы, связанные, в первую очередь, с отработкой перспективных типов боевых кораблей — пришлось, скрепя сердце, временно организовывать там производство того, что было на тот момент более доступно. Разумеется, договорившись предварительно с держателями патентов о разделе продукции — ибо в условиях войны деньги сами по себе уже никого не интересовали, в отличие от боевых кораблей. Так на Гатариэкке, Кар Шиане и только недавно захваченном Абине строили «Щедрые». На Раксусе Прайм и Клариве — скакоанские военные многоцелевые транспорты типа «Хардселл». Впрочем, перечень кораблей этим не ограничивался — собирались и крейсеры типа «Алмаз», которые крейсерами то были больше по названию, представлявшие из себя, фактически, десантно-штурмовые корабли. — И корабли типа LH-1740 — годившиеся и в качестве полноценных тяжелых крейсеров, и транспортно-командных судов и еще много для чего: если бы не конская цена, то «шарик» имел бы все шансы подвинуть «Щедрого» с позиции основного военного корабля КНС еще до начала войны. И большие суда снабжения — по существу, упрощенную до предела модификацию тех же LH-1740, похожие на гротескные гантели-полусферы, соединенные узкими «перемычками». — И десантные баржи типа C-9979 для них и иных больших кораблей. Я уж не говорю про полчища челноков, абордажных ботов и вспомогательных судов. Но главной продукцией и Кар Шиана, и Гатариэкка, и Раксус Прайма с Кларивом должны были стать тысячи других — настоящих и полноценных — боевых кораблей. Что-то из них уже было готово к массовому производству. Кое с чем же КНС потерпело такое фиаско, что впору было хвататься за голову.

Как я неоднократно говорил ранее, при всех своих достоинствах, основной боевой корабль Конфедерации на начальном этапе войны — фрегат типа «Щедрый» — был всего лишь удачной адаптацией, предназначенной для боевого применения, гражданского судна. Созданный, первоначально, по заказу Банковского Клана как мощный «инкассаторский броневик», способный возить кредитные чипы, драгметаллы и ценные грузы даже в самые дики уголки галактики, без риска быть выпотрошенным разного рода «джентльменами удачи», он не подпадал под ограничения, принятые после Руусана, для обычных боевых кораблей. Прежде всего — под ограничения по размерам. В результате, только по длине «банкирский корабль» превосходил тот же рендиллийский «Дредноут» более чем на треть. Как следствие, в него удалось впихнуть более мощные двигатели, генераторы дефлекторных щитов и гиперпривод — с вооружением, правда, у «гражданского» корабля такой фокус не прошел: «рендиллиец» рвал в бою «Щедрого» без проблем, в первую очередь за счет мощи турболазеров главного калибра, а так же более прочной брони и крепкой конструкции корпуса. Количество стволов у «Щедрого» было немалым, но вот мощность легких турболазерных батарей уступала главному калибру «Дредноута» очень существенно. При «милитаризации» на фрегаты установили — неподвижно, в носу — пару сверхмощных турболазеров, из тех, что раньше ставили не иначе, как только на боевых станциях. Действие этих «больших пушек» подкрепили еще парой скорострельных ионных орудий, так же воткнутых в нос корабля, и допускавших крайне узкий сектор обстрела. Но их эффективность и дальность огня были недостаточными, из-за проблем со старыми системами наведения, — они давали эффект только если цель атаковала сразу группа фрегатов. — И при этом цель еще и не могла эффективно маневрировать. Да, залп сдвоенных сверхмощных турболазеров — если он, конечно, попадал в цель — мог распылить на атомы немалых размеров астероид, или вывести из строя республиканский «Венатор»… только вот астероидам не знакомо понятие «боевое маневрирование», они не бронированы и генераторов дефлекторных щитов на них тоже не ставят, в отличие от респовского корабля. Еще одна неприятность, наследие «гражданского» прошлого: у фрегата был слабоваты реакторы — приходилось выбирать, чем стрелять. — Или главным калибром, у которого было плохо с наведением, или вспомогательными стволами — которым не хватало мощности, чтобы бороться с защитой тяжелых вражеских боевых кораблей. Конечно, фрегат от того же «Дредноута» всегда мог попросту убежать — вопрос только в том, что делать, если нужно было непременно не бежать, а драться? Был и еще один деликатный вопрос: вопрос цены — «Дредноут» в стоковом варианте стоил дешевле «Щедрого» в восемь раз! Несомненным плюсом «Щедрого» была возможность базирования, на его борту, большой авиагруппы — 240 дроидов-файтеров, или пропорционально меньшее количество пилотируемых аппаратов — а «Дредноут» ангара под истребители вообще не имел. Понятно, что это наличие «свободного пространства» всегда создавало соблазн как то его использовать, усилив вооружение корабля — как следствие, появилась модификация, вооруженная обычными «снарядными» пушками, стреляющими протонными боезарядами — палубными аналогами хорошо показавших себя в армии «протонных пушек», зениток ПВО J-1. Да, такая модификация «Дредноут» по огневой мощи вполне себе превосходила — мощь снаряда такой пушки была больше, чем мощность выстрела тяжелого турболазера. И при этом, они еще и не требовали такой прорвы энергии для питания, как турболазеры, а соответственно — и дополнительной системы охлаждения, в довесок к неплановой нагрузке на энергосистему корабля. Правда, попутно вылезали такие мелочи, как необходимость компенсации импульса отдачи орудий. — Ну, если вы, конечно, хотели куда-то из них попадать, а не просто бросать снаряды в пространство. — И вставал вопрос: где и как хранить боекомплект к орудиям — потому как хранить протонные снаряды в неприспособленных для этого местах будет только самоубийца или сумасшедший. Как следствие — «Щедрые» «с пушечками» истребителей не несли, совсем. И десант могли принять на борт минимальный. Потому как свободного места даже под «складированное штабелями» отключенное «железо» не оставалось. Но, что было делать, если ничего другого — более мощного — попросту не было?

«Лукрехалки»? — Пожалуйста, не смешите меня! — Организовывать производство у себя этих монструозных контейнеровозов я попросту не дал. Хотя, желающие заработать на субподрядах от «Херш-Кессель» в Тионском кластере и были. Как сказал выше, корабли-ядра от них, LH-1740, у меня строились — за неимением ничего лучшего и их можно было бросить в бой — но те, хотя бы, использовать можно было с толком. Правда, несколько десятков штук контейнеровозов, в полной комплектации, — для чисто транспортных целей — я для своего флота все же приобрел. Непосредственно у производителя — но это было еще до начала войны, и диктовалось интересами постройки запланированных новых верфей и заводов.

Удачной ставкой Конфедерации был легкий дестроер типа «Бунтарь». Созданный как переосмысление мон-каламарийских и куарренских проектов, под эгидой все той же компании «Херш-Кессель», корабль получился весьма полезным. Чуть менее быстрым и маневренным, чем «Щедрый» — и куда лучше вооруженным и бронированным: настоящий, хорошо сбалансированный боевой корабль. Немного пришлось пожертвовать мощью дефлекторный щитов и установить более медленный гиперпривод, но непосредственно на боевые качества это сильно не очень повлияло. А вот отсутствие на подконтрольных территориях у Конфедерации возможности массового производства продвинутых прицельных систем. — И, самое главное, наличие отсутствия производства высокотехнологичного корабельного вооружения, за распространением которого Республика, перед войной, следила все же достаточно плотно и хорошо. — Вот это ударило по проекту сильно. Разумеется, приложив гигантские усилия, в том числе и с моей стороны, проблему — не вдруг и не сразу — хоть как то удалось решить. Но ее последствия до сих пор продолжают сказываться на флоте Конфедерации. И было это выражено, в частности, в том, что основное вооружение — тяжелые сверхмощные турболазеры, пять штук, тоже пришлось установить фиксированно, как на «Щедром». — С возможностью стрельбы только в узком секторе, по курсу корабля. Конечно, на дестроере были и стандартные турели тяжелых турболазеров, и лазерные вспомогательные батареи, допускавшие стрельбу практически на любых курсовых углах — но главный калибр мог бить только прямо вперед. Да, для части своих кораблей я воспользовался переделкой своего друга-бита — но за нее пришлось заплатить урезанием авиагруппы дестроера — хотя, благодаря более рациональному распределению секторов огня главного калибра, оно того стоило. Был в постройке «Бунтаря» и еще один, не заметный на первый взгляд, камень преткновения — который вылез потом, во всей своей красе, уже при попытке освоения в массовом производстве другого типа боевого корабля — дестроера-носителя типа «Предусмотрительный».

Но сначала немного отвлечемся на проблемы другого рода — проблемы корабельного вооружения, о которых уже упоминал, перед этим. В незапамятные времена вооружение космических кораблей базировалось на использовании ракет и обычных снарядных пушек — виды топлива или метательных веществ совершенствовались, точно так же, как и начинка боеголовок и снарядов, но принцип оставался неизменным. Даже сейчас, в своих узких нишах, эти виды вооружения весьма и весьма эффективны. Разумеется, пушкам не хватает дальности и точности огня, в космических сражениях — а ракеты можно относительно легко вывести из строя или сбить. Еще современные снаряды и ракеты очень высокотехнологичный вид вооружения, который способны собирать не на всякой планете, — а «несовременные» снаряды и ракеты имеют слишком малую эффективность против вражеских кораблей и истребителей. К тому же, боеприпасы требуют специальных условий для хранения — и занимают, при этом, много полезного места. Причем, чем мощнее ракета или снаряд, тем большего объема для хранения им нужно. То же, в принципе, относится и к другому виду управляемого оружия — протонным торпедам, вся разница с ракетами у которых, относится лишь к более мощной боеголовке и системе ускорения, при пуске, — а так же в «упаковке» в оболочку из заряженной плазмы, при запуске, способствующей лучшему пробитию дефлекторных щитов вражеских летательных аппаратов. Чтобы было понятно: тяжелая противокорабельная ракета, несущая боеголовку, соответствующую по мощности мощи выстрела курсового турболазера главного калибра «Щедрого», с его рейтингом мощности «11», имеет размеры, практически не отличимые от аэрокосмического истребителя. Но, в отличие от истребителя, требует специального устройства для запуска, и гораздо более привередлива к условиям хранения. При этом, сбить ее посредством корабельных легких лазерных или иных орудий точечной защиты не в пример проще, чем тот же истребитель.

Разновидностью снарядных пушек являются и разного рода масс-драйверы. При всех достоинствах этих артсистем, их объединяет один общий недостаток — конечная скорость разгона «болванок» и не слишком высокая точность огня на больших дистанциях. К тому же, их использование требует колоссального количества энергии, и как следствие — необходимости запитывания напрямую от корабельных реакторов. Масс-дайверы периодически уходили со сцены, а потом снова на нее возвращались, при следующем витке совершенствования вооружений — тягаясь за звание главного калибра с энергетическим оружием.

Тут, среди «энергетики», одно из первых мест принадлежит ионным орудиям — что называется: два в одном. Наносят как непосредственный вред потоком высокоскоростных заряженных частиц, так и тем, что способны, благодаря переносимому электрическому заряду, выводить из строя вражескую электронику, при попадании. Увы, при всей универсальности ионных пушек, величина прямого наносимого урона у них сильно уступает тем же лазерам, бластерам или турболазерным орудиям, соответствующих классов. К примеру, при одинаковом энергопотреблении с тяжелым турболазером-«семеркой» — стандартным оружием главного калибра боевых кораблей основных классов, начиная с того же «дредноута» — тяжелая ионная пушка наносит прямой урон, соответствующий легкому турболазеру с рейтингом «3». Точно так же, не пошло развитие и тяжелых корабельных бластеров: закачать в плазму бластерного болта достаточное для поражения тяжелой корабельной брони количества энергии, чтоб он, при этом, сохранял устойчивость и необходимое действие по цели на большой дистанции, не было абсолютно никакой возможности.

Наиболее эффективным, хотя и древним, энергетическим оружием кораблей по-прежнему оставались лазерные пушки. Дальнобойные, достаточно мощные и скорострельные, орудия, тем не менее, имели несколько существенных недостатков, ограничивающих их применение. Во-первых, для них тоже существовал предел целесообразного использования мощности, как и для бластеров — просто он был отодвинут в более высокую область. Во-вторых, существовала проблема как фокусировки луча, так и его рассеяния — не только дефлекторный щит, даже просто тонкое покрытие из кириума или иного подобного материала сводило эффективность поражения цели лазером на уровень плинтуса. Зато лазеры, имевшие множество конструкций и видов, недорого стоили в изготовлении, были доступны и легко монтировались — при наличии источников питания — на любых видах транспорта, начиная от дроида-истребителя и заканчивая суперкораблем класса «Покоритель». Давно уже не претендуя на звание главного калибра больших кораблей, лазеры, тем не менее, прочно удерживали позиции основного оружия истребителей и вспомогательного, противоистребительного вооружения на боевых кораблях. Впрочем, кое-где тяжелые лазеры работали и за главный калибр даже на крейсерах. Благо, набирать из них целые батареи, с общей системой питания, охлаждения и наводки, ничего не мешало. По энергопроизводительности счетверенная турель тяжелых лазеров, за счет большей скорострельности, даже превосходила тяжелый турболазер.