Поля сидела поражённая услышанным, неподвижно и смотрела в огонь, не совсем понимая, что говорит Витька.

– Андрей, значит, знал, что я там сижу и сделал это для меня?
– тихо про себя спросила Поля.

– Андрей любит тебя, всю жизнь любит, с того момента, как вы первый раз встретились, так он только о тебе и думает.

– Ну что ты Вить..., любит..., его мама тогда мне говорила: он философ, весь в книгах.

– А он и книгу о тебе написал, - Витя внимательно посмотрел на Полю.

– Обо мне? Эта его книга обо мне? Ну, это же не роман, в конце концов, а о чем она?
– в недоумении и, не совсем веря, спросила Поля.

– О тебе Поля..., о тебе. Прыгнуть с высоты в ледяную воду и выкрутить два назад, это не такое простое дело, как кажется, на первый взгляд и если рядом оказывается человек, ради которого и, благодаря которому удаётся это сделать, то я думаю, что стоит написать книгу об этом человеке. Ты и есть для Андрея этот самый человек, о котором стоит написать, пусть даже очень сложный и мало кому понятный философский труд. Ты для Андрея не совсем, в прямом смысле, даже человек, ты его идеал - Высшее существо, именно таким видят мир философы. Как же ты можешь обмануть..., а ты ещё себя обвиняешь...

– Ой, ребята..., какие же вы...
– Поля опять отвернулась, закусив губы и еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

Уже вечером, вернувшись в город и прощаясь на вокзале, Поля обняла Витю и поцеловала того в щёку. Тот порылся в карманах, вытащил мятый блокнот, написал на нем свой телефон и, вырвав из блокнота листочек, передал его Поле.

– Позвони, если что случится, даже если меня нет, то все равно передадут..., все будет хорошо, вот увидишь...
– передавая листочек с телефоном, на прощание сказал Витя.

"Ну что ж сейчас природа вступает наконец в свои права

И ты сам именно тот к кому я обращаюсь

Пойдёшь туда где именем твоё и сын твой ждёт

Тебя прими мне и брат мой примет все что имя говорит"

Поля просматривала условия договора, строительства какого-то крупного объекта, который был уже для неё скучен, не представлял какого-то большого значения, просто рутинная работа. Сразу после нового года она переедет в главный административный корпус Корпорации, уже вовсю идёт ремонт её нового кабинета, учитывая её вкусы и предпочтения. Взглянув на адрес объекта Поля, вдруг поймала себя, на мысли, что она уже встречала этот адрес с чем-то связанным. Она пыталась вспомнить и вдруг поняла, что на месте этого объекта совсем недавно был уже построен другой коммерческий объект, то ли коттеджный посёлок, то ли элитная база отдыха. Сверив два объекта, Поля поняла, что это какая-то полная несуразица, сметы в разы завышены, договора поставок явно липовые, то есть буквально все, что подписано все, являлось фикцией. У Поли начало закрадываться нехорошее чувство, что за её спиной на уровне замов и технических служб существует совсем другой мир, в который она не посвящена. В течении двух месяцев Поля занималась только тем, что осуществляла тайное расследование финансовых и материальных потоков в своём секторе, в котором она думала, что является полной хозяйкой. Постепенно для неё стали открываться видимые только для посвящённых двойные, тройные финансовые подпольные схемы на несколько порядков превосходящие то, что официально проходило через Полины руки. Она даже для себя охарактеризовала это своё открытие: ведь Стив её предупредил об этом при их разговоре - находиться надо над лабиринтом, а что внутри него - то серая масса. Это именно то, что он называет последней минутой, которую он, таким образом, возвращает Поле. Бери под свой единоличный контроль, этого даже никто не заметит и не поймёт. И все это, как он и предупреждал, ведь на самом верху, прямо перед глазами, только надо уметь увидеть. Поля не была напугана открывшегося перед ней тайного мира или разозлена, нет, она скорее с удовлетворением и даже в какой-то степени безразличием подтвердила для себя то, что она это интуитивно чувствовала при разговоре со Стивом.

Неожиданно перед самым новым годом позвонил папа и попросил, если она сможет, не откладывая приехать к нему. Поля, договорившись с руководством и взяв несколько дней, сразу же выехала. Папа сидел в кресле, в темноте, закутавшись в одеяло, было холодно. Из еды в доме было только немного хлебы и все. Растопив печь, Поля съездила в магазин и привезла продуктов. Согревшись и поев, папа немного ожил, повеселел. Смотрел на Полю и чему-то улыбался. Он совсем исхудал и был ещё больше растерян. Поля не могла понять, что с ним, болен или расстроен чем-то.

– Я позвал тебя Поля, потому что мне некому это рассказать, а сказать нужно, обязательно, без этого нельзя, не положено..., - папа нервно потирал руки, смотрел в пол и видно было, что ему с большим трудом даётся этот разговор, - я никого не обвиняю и не прошу прощения... это все лишнее, не нужно это никому, я просто надеюсь, что ты каким-то образом избежишь моей участи или... хотя уже, наверное, поздно..., я даже не хочу, чтобы кто-нибудь понял меня, это невозможно понять и даже думать об этом, просто все должно быть ясно, без оговорок или объяснений...

– Папа, ты чего, что с тобой?
– Полю испугало начало разговора, она вдруг подумала, что он не в себе и не совсем понимает, что говорит. Она не знала, что ей в этой ситуации делать.

– Не перебивай, прошу... мне очень трудно, я не готов был к этому раньше и сейчас не готов, но я обязан признаться, потом..., наверное, если смогу объясню, а сейчас просто послушай, не перебивая и не останавливая меня... Я враг Поля, самый настоящий враг, такой, каким его рисуют у нас... у вас в фильмах - предатель...
– Поля от неожиданности застыла как громом поражённая, она даже не могла ничего вымолвить, - это произошло, когда я поступил в аспирантуру, мою диссертацию завернули..., нашли много мелких неточностей или скорее придирок и завернули. Я не понимал, но мне дали ненавязчиво понять, что если я хочу защититься, то следует кое-что изменить в данных. И я изменил, изменил все, что от меня потребовали. Позже я входил в группу, которая занималась только тем, что отслеживала работы историков и заворачивала все, что не соответствовала тому направлению, которое задавалось моим руководством, точнее сказать хозяевами. Я сразу стал заведующим кафедры, быстро защитил докторскую, для прикрытия стал крупным бизнесменом, богатым человеком, входил в различные советы директоров, комиссии и прочее, прочее..., все лишь ради того, чтобы я как можно больше и лучше продавал Родину. Я понимаю, тебе горько это слышать и лучше бы я этого не говорил, но речь не обо мне... речь о тебе Поля, я боюсь за тебя. В конце концов, я стал даже руководить этой группой, мы писали искусственную историю и наши книги издавались..., по какой-то причине именно перед нами были распахнуты все двери все, ворота, только наши книги издавались, ничьи более - именно в этом моя заслуга перед хозяевами. Там не так много прямой лжи, как искажений, ломающих общее представление и в конце уже становящейся правдой, которой нет и быть не может. Главную цель, которую преследуют хозяева - это стравливание народов, братьев, отцов и детей между собой и каждый, как это не парадоксально бьётся друг с другом за правду - за какую правду? Которую ему подсунул не враг, а я - предатель, свой же, которому он верит, как себе... Помнишь, как судил Князь? Кого народ растерзал: маленького, невзрачного, беспомощного и слабого человека в чёрной рясе - именно того, кто сеет вражду ложью, наветом и предателя. И вот однажды мне на стол легла маленькая брошюра, отпечатанная в студенческой типографии, с работами студентов - участников научного студенческого общества. Одна работа меня просто поразила, я был в шоке. Этот молодой человек был именно тем, кого так ждали, чтобы уничтожить, стереть, не дать даже близко подойти к тому, что могло бы поколебать нашу власть. И вдруг со мной что-то произошло, не понимаю, но я встал на защиту этого мальчика. Зачем? Не знаю, и объяснить не могу, мне вдруг стало все безразлично: моё положение, карьера, состояние, все, кроме него. Я готов был даже жизнь отдать, но только чтобы он выжил. Всю свою власть, все влияние, которыми обладал, я направил на то, чтобы никто, понимаешь, никто не знал вообще о его существовании, а он при этом мог работать. Он окончил университет, я, тайно не раскрывая себя, взял его к себе в аспирантуру, дал защититься, с огромным трудом, но напечатали его книгу... крохотным тиражом, но это наша победа. Я совсем не оправдываюсь, и понесу наказание, какое заслужил, - папа приложил палец к губам, - ты Поля знаешь о ком я говорю, потому я и позвал тебя, чтобы ты поняла самое главное..., никто не должен знать о его существовании, тогда мы его спасём... я очень рассчитываю на тебя. Все это время, как только я встретил его, я посвятил тому, чтобы понять, как сделать так, чтобы до него было не добраться и вдруг понял - это совсем просто, но это их тайна, о которой никто не догадывается, потому они правят нами.

– Кто они, папа?
– Поля слушала с огромным напряжением.

– Чёрная аристократия, её ещё иногда называют жречеством. Мирозданием правят двенадцать королей. Чёрных, когда нисходящий поток эпох разъединения и белых, когда восходящий - объединяющий. Все двенадцать в каждую эпоху правят всегда вместе с помощью согласия. Но отвечает за эпоху только один из королей - именно он правитель. Эпохи объединены в великий цикл. Циклом правит Великий Никто. Вот именно от него зависит, какой цикл наступит, каждая эпоха только внутри цикла и ничего изменить не может, а вот задать сущность цикла можно в нулевой точке и задаётся он тем, у кого в этот момент окажется в руках, - папа вдруг неожиданно приблизился к Поле и в самое ухо ей возбуждённо прошептал, - философский камень!