Вообще все праздники мы отмечали пышно и красиво: накрывали щедрый стол, ломящийся от вкуснейших яств, а готовили все это по ночам и в таком количестве, что я не представляю, как это вообще возможно! На праздниках у нас все танцевали – причем, эта традиция сохранилась и по сей день. Особенно мне запомнилось празднование моего десятилетия, которое мы гуляли два дня подряд: сначала для детей, а потом для взрослых. Помню, было тогда очень много родственников – красивые все, молодые, заводные такие…А мама как раз накануне научила меня танцевать чарльстон – и вот все парами танцуют, как в конкурсе «у кого лучше», но я то знаю, что я– лучше всех! Короче говоря, я всех подвинула, встала в центре и так станцевала, что все были в шоке – только стояли вокруг и аплодировали. Это был незабываемый миг моего детского счастья – вот она какая, эта слава и признание!

«Лучший способ сделать детей хорошими – это сделать их счастливыми»

Вообще я была необыкновенно артистичным ребенком: во всех номерах и светопредставлениях мне обязательно нужно было петь, танцевать и выступать – была бы только сцена и зрители! При этом, как истинная Леди – Совершенство, я всегда была прекрасно одета: в нарядных платьицах, вся такая наглаженная, причесанная, с бантиками и гольфиками под цвет своего наряда. Как вспоминает моя подруга детства Оля Бродская, когда я выходила гулять во двор вся такая – растакая, то все девчонки лопались от зависти, а мальчишки восторженно пускали слюни. А я становилась в изящную позу и кокетливо говорила: «Всем здрасьте!» Ну, просто Звезда снизошла, так что стоять – бояться!

Моя звездность подпитывалась к тому же еще определенными талантами и врожденными способностями. У меня был настолько абсолютный слух, что дедушка хотел, чтобы я профессионально музицировала. Ну, я и музицировала, поскольку так решил глава нашего семейного Клана. Слово деда во всем было единственно правильным и последним, и все наши семейные решения сводились к одному: «Верховна рада приняла, но должен еще Президент подписать». Моей же личной слабостью и настоящей любовью был балет – еще в детстве я пересмотрела все известные балеты, на которые меня водила мама – театралка. Я оооочень хотела танцевать! Поскольку моя физиология чудесно располагала к этому виду искусства – а была я маленькая, тоненькая и невероятно гибкая с прекрасной растяжкой – то не удивительно, что из всей школы на балет отобрали только меня и еще одну девочку. Я тогда заявила маме, что буду лучше, чем сама Майя Плисецкая, тогда все будут завороженно смотреть на моего «умирающего лебедя», а не ее! Но наш главнокомандующий решил иначе: «В нашей семье артисток не будет, тем более, балерин! Наташенька, будешь ты играть на пианино, учиться на пятерки и читать много книг». И точка. Так что не судьба мне была переплюнуть Плисецкую, но и с карьерой музыканта тоже не сложилось. Вот я иногда думаю: а кто вообще мог бы из меня получиться?… Да кто только бы не получился: и писательница – сказочница, и певица, и балерина, и артистка….Из всего этого многообразия полностью раскрылось и реализовалось пока что только одно: я – артистка. Причем, по жизни!

Почему я стала такой хорошей мамой и великолепной хозяйкой?…Ответ прост: спасибо моему Роду и тому позитивному опыту – примеру, который они мне, как самый бесценный Дар, передали в наследство. Я с раннего детства любила играть в «дочки-матери» со своими фирменными игрушками, которых у меня было в переизбытке. Особенно мне запомнилась шикарная немецкая кукольная мебель – подарок папы. Как увидела я это все добро в виде кухонки с посудкой, гостинной с разными там стульчиками, столиками и пуфиками – то у меня аж дыхание перехватило от счастья! И начала я играть в маленькую хозяйку своего большого дома – рассадила я на эти пуфики своих нарядных пупсиков в чепчиках да кружевах, потом вкусненько их накормила, напоила, колыбельную спела да спать уложила. Вообщем, кайфовала я от своего кукольного рая. Кроме того, формированию будущей хозяйки с большой буквы очень помогли мои врожденные и приобретенные черты характера: я была опрятным, аккуратным и организованно-упорядоченным ребенком с идеальным порядком в своей комнате. С годами эта страсть к порядку помогла мне идеально систематизировать всю свою жизнь и упорядочить все свои действия в нужном для меня направлении.

«Брак истинный только тот, который освещает любовь»

Я действительно Счастливый человек, потому что у меня чудесная «закладка» на самом психогенетическом уровне! Изначально моя семья по материнской и отцовской линиям – это носители очень правильных семейных традиций, о которых сейчас много пишут и говорят как психологи, так и ученые. Проанализировав историю своих поколений, я осознала, насколько повезло мне и нашим потомкам, которые, я очень надеюсь, подхватят эту славную эстафету! У одних моих дедушки-бабушки было двое детей, у других – трое, и почти у каждого из этих детей потом были свои жены и мужья, дети, внуки…Не всем повезло иметь такое количество двоюродных дядь и теть! К чему это я?…Ни у кого в моей огромной и дружной семье не было развода – ни у одного человека! Все состоялись как великолепные семьянины и хозяйки, живущие долго, счастливо в любви и согласии.

Истории Любви и Верности моих родных заслуживают особого внимания.

Моим Родителям – с Любовью посвящается….

Вставка эссе про историю любви родителей

Об истории Любви маминых родителей – дедушки Сени и бабушки Раи – можно написать отдельный роман: они прожили вместе долго и счастливо 71 год! Они росли неподалеку друг от друга в небольшом городке Первомайск. В 16 лет дедушка уехал поступать в Одессу в пограничное училище, а бабушка убежала вместе с ним – ну чем не сюжет о Ромео и Джульетте, только со счастливым концом! Поскольку родители бабушки не хотели ее отпускать, почти как в произведении Шолом – Алейхема «Блуждающие звезды», она тайком собралась, замотав в платок две пары трусов, и приехала к нему в общежитие. Они долго не расписывались и узаконили свои отношения только в 1939 году перед отъездом в Москву, когда дед уже знал, что будет война. История их жизни одновременно романтична и драматична: дед потерял свою семью во время войны и перенес большое потрясение, прежде чем нашел. Война их застала на Польской границе, где дед служил пограничником. Пока там осталась бабушка с тремя детьми, дед учился в Москве в Академии Фрунзе и уже подыскивал там квартиру, чтобы их туда забрать. В три часа ночи 22 июня бабушку и всех, кто жил на границе, подняли по сигналу тревоги и приказали немедленно уходить, взяв только одни документы. Дали им подводы и погнали – так началась война. Погибли все, кто не успел убежать, а начальника заставы сожгли живьем. Бабушке Бог помог: она бежала с тремя маленькими детьми через бомбежки и весь тот ужас в Первомайск к своим родителям – моя мама до сих пор помнит ужасный звук самолетов, бомбящих поезда. Дед их нашел с большим трудом и только в 1943 году, когда уже был начальником разведки штаба армии. Их следы так глубоко затерялись, что у него практически не осталось шансов их найти, когда, наконец, через пятые – двадцатые руки ему нашли адрес, где они, якобы, жили. Дед всю жизнь помнил тот день, когда он дрожащей рукой постучал в дверь по указанному адресу, и ее открыла какая – то черная, изможденная и высохшая женщина. Дед у нее спросил, известно ли ей что – то о местонахождении таких – то – таких – то, на что женщина расплакалась и сказала: «Это же я, Сеня!» Всего за три года из пышнотелой красавицы бабушка превратилась в неузнаваемую старуху, но потом, правда, опять пришла в форму и вернула свой утерянный блеск. Это и не удивительно, ведь ей пришлось пережить нечеловеческие трудности и лишения: голод, холод и лесоповал в Сибири, где она была в эвакуации с детьми. Моя мама до сих пор помнит вкус борща из ботвы и супа из акации, которыми они питались за неимением большего. После их встречи, когда они уже никогда больше не расставались, каждый год – сколько бы у нас ни было семейных праздников и дней рождений – дед всегда поднимал первый тост за бабушку со словами: «Спасибо тебе, Рая, что ты сохранила мне моих детей!» История их жизни и любви из серии: жили долго, счастливо и умерли в один день, а в их случае – в один год. Бабушка ненамного пережила деда, который умер в одночасье в августе 1993 года с газетой в руках и с очками на носу – в декабре ушла и она. Она вообще была немного флегматичная, а после его смерти практически замолчала и полностью ушла в себя – ей просто стало неинтересно без него жить. Я не помню, чтобы она рыдала или громко страдала – напротив, она говорила о нем так, как будто бы он просто вышел в магазин. Но угасла она очень быстро, потому что они были друг для друга источником света, тепла и энергии жизни. Дед как чувствовал, что так будет, поэтому частенько поговаривал: «Я должен уйти первым, потому что если Рая умрет – то я этого не переживу, я не смогу жить без нее…» Это была какая то фантастическая лебединая верность! Он не уставал ей повторять: «Я так тебя люблю, что в каком бы состоянии ты не была – я никогда тебя не брошу и всегда буду рядом». Так и получилось: в 75 лет бабушка начла резко сдавать после инсульта, и дед полностью взял на себя все заботы по дому и по уходу за ней, даже отказавшись от помощи своих детей. Он и мыл ее, и причесывал, и даже наряды ей покупал со словами: «От тебя не должно веять старостью – ты у меня вечно молодая и красивая!» Поэтому бабушка всегда была ухоженная: с маникюром, с прической, с накрашенными бровями…. Это просто феноменальный случай из жизни! Накануне своей смерти, когда деду исполнялось 87 лет, он пошил шикарные костюмы у Воронина и сам накрыл стол на День победы для всей нашей большой семьи со своим фирменными блюдами, включая свой фишечный бефстроганоф. Не удивительно, что бабушка не смогла долго без него пожить – они действительно были половинками Единого Целого.

По – своему интересная история моих вторых дедушки Мани и бабушки Брони – прежде всего, невероятной преданностью и любовью бабушки.

Дед Маня был крупным партийным работником и принимал участие в январском восстании Киева в 19 17 году – у него даже удостоверение сохранилось! На момент их встречи он был первым директором кинотеатра «Жовтень», а моя бабушка работала там кассиром – там же они и познакомились. Дедушка к тому времени был вдовцом с двумя маленькими сыновьями, а моя бабушка, выйдя за него замуж, не только заменила им мать, но и стала для них настоящей матерью с большой буквы. Потом у них родилось еще два сына – мой папа и его брат – но у них никогда не было разницы и отличия между «своими» и «чужими»: все были любимыми и обласканными детьми.

Дед был для бабушки мужчиной номер один – первым и последним. Она не была красавицей, хотя отличалась интеллигентностью и добрым нравом, а вот дед был очень ярким, харизматичным и красивым мужчиной, душой компании и всегда – центром внимания. Его обожали все вокруг, поэтому не удивительно, что у него было немало «скелетов в шкафу» и «лав стори» на стороне, но бабушка мудро закрывала на все глаза и была полностью в нем растворена. Причем, слово Мани у них в семье – это был закон. Все было так, как он хочет – начиная от выбора мебели и заканчивая бабушкиным гардеробом. Если он хотел видеть ее именно в таком костюме, то было так, а не иначе, а к этому костюму в придачу еще шились и подбирались подходящие шляпка, туфли, сумочка и перчатки – хорошо, что они могли себе это позволить! Помню, как то моя баба Рая не выдержала и сказала ей по – родственному на правах свахи: «Бронислава, я не понимаю, у вас что, своего мнения вообще нет?…» На что баба Броня ответила: «А зачем мне это мнение, если так хочет Маня!» Да….Это действительно была самозабвенная любовь без условий и без оглядки! Дед умер после третьего инсульта, когда я была еще маленькая, а бабушка, сколько я ее помню, до конца дней своих так по нему плакала, как будто бы он умер только вчера. А страдала она в одиночестве целых 27 лет – и все эти годы только о нем и говорила!