– Не уколюся, - прошептала девчонка, не спуская очарованных глаз с великолепного цветка.

Катрин отсчитала задаток за комнату.

– Уж не знаю, удобно ли вам будет, - вновь засомневалась Лизавета.
– Вы дама из благородных, а у нас скромненько, да и... В первом номере жених-приказчик с девицей проживают. Сомнительные жильцы, вот только...

– Вот только иных сейчас и вообще не сыщешь, понятное дело. Платят хоть исправно?
– заинтересовалась л-племянница.

– Как сказать, - вздохнула экономка.

– Ничего, будут безобразничать, я взвизгну, - решила Лоуд.
– Верно я говорю, тетя?

– Люда, ты знаешь, я скандалов не терплю, - напомнила Катрин.

Видимо, тон был слишком, гм, не вдовий - Лизавета вздрогнула.

– Какие скандалы?! Откуда?!
– л-племянница подхватила корзину и сундучок, устремилась к входной двери.
– Я в номер! Самовар-то будет? Ой, сколько дел, а я ж еще в синематограф хотела.

– Вы на Людмилу внимания не обращайте, - доверительно попросила Катрин.
– Безотцовщина, воспитание ужасное, но, в сущности, добрая душа, хотя и шумная. Ох, дал бог племянницу. Ах, пусть и троюродная, но все же родная кровь.

– Я понимаю, - робко закивала экономка.
– Живите. Не "Астория", но клопов у нас нет!

– Вот это главное, - Катрин вздохнула, погладила девочку по серым волосикам:

– Нина, значит? Хорошее имя. А наша на годика два помладше будет. Скучает, уж, наверное...

Переходя по улице к узкой двери "номеров", Катрин подумала, что мама Ниночки на редкость не подходит характером к хлопотливой должности управляющей мини-гостиницей. Тут в кармане передника заряженный "бульдог" нужно носить, а жильцов пинками периодически воспитывать.

На крутой лестнице оказалось темновато, а стоило начать подниматься, как стало еще темнее. Катрин глянула наверх - на верхней площадке стоял бухой взъерошенный джентльмен - судя по виду, не просохший со вчерашнего.

– У, ты какая...
– пошатываясь, отметил абориген.

– Сударь, застегните брючата и свалите в комнату, - посоветовала вдова.
– Иначе...

Она пояснила, что будет иначе - слушатель, похоже, понял не все, но счел за благо исчезнуть.

– А что мы так сразу и материмся?
– заинтересовалась лежащая на кровати оборотень.

– Сосед мне не глянулся. Удобно?

Лоуд поерзала на кровати:

– Не особо. Но спать можно. Слушай, я как вижу такую койку, так мне сразу хочется шарики с прутьев спинки свинтить. Прям непреодолимо!

– Это нормально. Всем хочется свинтить. Вон - тут на две кровати всего три шара осталось, да и те облезлые.

– Хочешь, все на твою накрутим, будешь лежать и любоваться?
– благородно предложила оборотень.
– Завтракаем и по плану?

– Да, съездим на место, потом решим.

Позавтракали недурно, хотя обои в пятнах навевали уныние, а меню было странновато: роскошнейшая рыбина из конгерских коптилен, печенье "Юбилейное", хрустальная вазочка с паштетом непонятно из чего, и лоток с сырыми куриными яйцами.

– Накидала из провизии чего под руку подвернулось, мы с тобой все равно не чревоугодницы, - пояснила оборотень, зажевывая ломоть рыбы, зажатый между парой печений.

– Я поняла. Но паштет любопытный. Из чего он все-таки сочинен?

– Понятия не имею. Изъяла исключительно в знак протеста. А то они меня по кухне и чуланам вздумали гонять. Удивительно негостеприимный замок попался, да. Ты не боись, он, паштет, вообще не портится. Даже интересно. Я думала, банка с каким-то секретом необыкновенной хрустальной консервации. Так нет, наживка стухла вмиг.

– Надеюсь, это не та вазочка, не наживочная?

– Нет, ту Блекхук закопал. Он привередливый, вроде некоторых.

На Выборгское шоссе катили довольно долго. От сгоревших остатков дома еще несло дымком, зевак осталось немного - собрались табунком мальчишки, их отгоняли двое унылых милиционеров с неуклюжими винтовками и неприятно-белыми повязками на рукавах. Лоуд немедля принялась строить глазки служителям временного правопорядка, а Катрин обошла пожарище, прогулялась по березовой рощице. Увлекшиеся л-флиртом милиционеры не обратили на даму в черном особого внимания.

Через полчаса шпионки встретились на шоссе и двинулись к дожидающемуся извозчику.

– Что так долго?
– поинтересовалась Лоуд.
– На мне уж жениться хотели.

– Оба?

– Нет, один женатый. Страшно расстроился, бедняга, осознал, что поторопился и обмишулился. Так чего там? Следы, улики, отпечатки копыт?

– Затоптано все. Многовато народу толклось, да еще подводы подъезжали, видимо, трупы вывозили. Вот нашла, - Катрин показала гильзу.

– И чего это значит? Давай-давай, рассказывай, знаешь же - я в огнестреле не сведуща.