Итак, явь – в первую очередь наша повседневность, обыденность, противоположность Мира Иного – необычной, нереальной Нави. Можно сказать, что это обыкновенный мир людей.

Навь – мир «не явленный», невидимый, «не-явь»; часто – «мир мёртвых» или собственно сам мертвец (Срезневский, 1989) от навье (навие) – «мертвецы». Упоминаются в древнерусских летописях (под 1089 – приход митрополита Иоанна, про которого говорили «се навье пришел», и 1092, когда «невидимые, но слышимые духи ранили многих людей в Полоцке» – «яко навье бьють полочаны»), а также в церковных поучениях «О посте к невежам в понеделок второй недели», редакциях «Слова о том, како первое погани суще языци кланялися идолом», в других древнерусских памятниках (в частности, в «Повести о Петре и Февронии»).

Написание слов «навь» и его производных разнообразно: навье, на яве, навы и т. д., что косвенно может указывать на неоднозначность понятия или на его древность и широкое распространение. А. Н. Афанасьев обратил внимание на верования славян (малорусов) в «блаженную страну навов». Он пришёл к выводу, что навы есть славянское обозначение душ умерших, ушедших в иной светлый мир. Другая точка зрения гласит, что навьи – враждебные души умерших, души чужеплеменников, позднее иноверцев. Иначе говоря – «не свои», чужие.

Само слово «навь» имеет общеиндоевропейский корень, знакомый многим по таким словам, как «навигация» (лат. navis – море), а также по одному из вариантов именования руны n Need/Nautiz («Нужда»).

Возможно, первоначально под навьями или навами понимали души людей (в том числе и предков), находящихся в потустороннем мире вообще. Однако под воздействием христианства это понятие приобрело сугубо отрицательный оттенок. На миниатюре к Радзивилловской летописи (лист 124) навьи весьма похожи на людей.

Признанный специалист О. Смирницкая по отношению к хозяину Вальхаллы, потустороннего мира древних германцев, богу Одину – Вальфэдру, то есть «отцу павших, властителю мёртвых», использовала перевод «Навь-бог». В русском народном предании местонахождение Иного мира обозначено по-разному. Это может быть труднодоступная область пространства далеко за горами, непроходимыми лесами, глубокими морями, за краем Белого Света, то есть «за горизонтом событий».

Подобное представление является весьма древним.

У древних греков царство Аида находилось за рекой Океан, а своего рода «рай» (царство Крона) – на островах блаженных (куда отправился и Менелай с Еленой).

По народным представлениям, в укромных глухих уголках существуют прямые проходы из мира людей в мир иной (например, колодец или дупло, расщелина или пещера, дыра под священным камнем или даже нора, а то и запретная дверь. Во всех случаях это – своеобразная «дырка, прогрызенная в пространстве». Необходимо пройти через область, уже лишённую Света. Зрение там не помогает, отказывают и прочие чувства.

Выход за пределы освоенного пространства нередко сопровождался сложными обрядовыми действиями (ван Геннеп, 2002). Вполне понятные опасности путешествия объединялись в сознании человека прошлого с опасностями потусторонними, ибо там, возможно, жили не люди, а некие загадочные и опасные существа, лишь напоминающие людей (ср. «своё – чужое»; пережитки подобного отношения можно наблюдать и поныне. Требовалось оберегаться от этих действительных и мнимых напастей, в том числе – магическим образом.

Чем дальше от Центра (например, поселения), тем меньше порядка (космоса) и больше необустроенного хаоса. Отдаляясь от центра, мир деградирует. Линейное время людей растворяется в не-времени. Бегущее по кругу время богов рассыпается на части. Пробывший там минуты, теряет на этом свете дни. Интересно, что это – общеевропейское (и не только) представление. Лишь в особые моменты годового круга «часы» миров совпадают. Например, в так называемые «навьи дни» или «Деды» проходы между мирами открываются и параллельные пространства сближаются (подробнее см. Ермаков, Гаврилов, 2009а).

В Иномирье действуют законы субъективной, а не объективной реальности, то есть магические законы, когда самые маловероятные события случаются, а очевидные с позиций логики простого человека – нет.

Сегодня благодаря прежде всего трудам Б. А. Рыбакова более всего распространено представление о том, что названием одного из пространств Иномирья было кощное. Предпосылкою к тому служит прежде всего летописное свидетельство о низвержении идола Перуна: «И плыл (идол) из света во кощное, сиречь во тьму кромешнюю» (Новгородская Софийская летопись). Таким образом, вслед за Рыбаковым «кощ» принято понимать как уровень славянского мироздания, схожий с безрадостным Аидом эллинов или с Хель древних германцев. Иначе говоря, с Нижним миром. В свою очередь, этот мир, согласно более поздним волшебным сказкам, троичен – медное царство, серебряное царство и золотое царство.