— И вообразить не могу, как это — иметь детей, — признался Джорди. — Я не чувствую, что готов взять на себя такую ответственность.

— Ерунда. Вы бы со всем прекрасно справились. Послушайте, на данный момент я не чувствую, что как-то особенно изменился или повзрослел с тех пор, как мне минуло восемнадцать. Ну ладно, расскажите мне лучше, где вы работаете.

Джорди рассказал.

— Ну, а что будет, если вас продвинут по службе?

— Что вы имеете в виду? — спросил Джорди и понял, что его сигара тлеет, а он затянулся всего раз-другой.

— Когда вас продвинут, вы будете готовы взять на себя больше ответственности, да?

— Да.

— И как вы тогда себя будете чувствовать?

— Не знаю. Просто появится больше дел, проблем, которые надо будет решать, наверное, так.

— Точно, Джорди, точно. Но это только на работе, а когда вы будете возвращаться домой, то будете чувствовать себя таким же, как раньше. И пусть вы будете работать по двенадцать часов в день, вам о многом придется думать, со многим справляться, но вы все равно останетесь самим собой, не так ли? Вот что значит иметь детей. Быть с ними самим собой. Никак не возьму в толк, почему современная молодежь так отчаянно противится этому? Дети — это самое лучшее, что может быть у человека на свете.

Потом к их столику подошел какой-то приятель Тони. Потеряв нить разговора, хозяин вечеринки начал болтать с новым собеседником. Джорди встал и снова побрел на улицу. Размышляя по поводу того, что только что ему сказал мистер Бигл, он первый раз в жизни осознал, что ответственность не означает перемену. Если он женится, то не станет автоматически другим человеком, не перестанет развлекаться, наслаждаться жизнью. Это, удивительно ясно понял Джорди, как раз и было проблемой для Флина: он думал, что женитьба означает, что пришел конец всему веселью. Но долго ли протянется его веселость по поводу того, что он живет в грязном съемном доме, полы которого покрывают безвкусные ковры? Без сомнения, это было стабильно и скучно — два слова, перед которыми преклонялся Флин.

Джорди стоял в уборной, зажав в зубах сигару, и все еще раздумывал об откровении, которое его только что посетило. Потом он услышал шаги. В туалет зашел кто-то из гостей старшего возраста и встал рядом с ним, причмокивая губами. Джорди было собрался уходить, как вдруг мужчина схватил его за задницу и крепко сжал.

— Вот что вам, молодым мужикам, надо, — засмеялся он.

— Какого черта! — воскликнул Джорди, пустился бежать вниз по ступенькам и вернулся обратно в шатер. Он огляделся, высматривая Флина, и вдруг увидел, как тот оживленно беседует с девушкой, которую он прежде не видел: блондинка и очень симпатичная.

— Привет, — сказал Джорди, подходя к ним.

— О, привет, — обрадовался Флин. — Это Клер. Клер, это Джорди.

Джорди подсел к ним за столик, подлил всем вина и рассказал, что с ним только что произошло. Они с недоверием посмеивались:

— Интересно, кто это был? Что за дикость такая?

— Я его раньше никогда не видел. Думаешь, мне следует что-то предпринять?

— Что, например?

— Ну, не знаю. Но не думаю, что семейству Бигл будет уж очень приятно узнать, что среди их гостей затесался извращенец.

— Какая-то невероятная история, — поморщилась Клер.

Она все никак не могла поверить, что такое вообще могло произойти.

Вдруг из другого конца шатра послышалась какая-то возня и крики, и Флин предположил:

— Очевидно, его поймали.

На самом деле сыр-бор начался потому, что снова появились Эдди с Викторией. На них были дорожные костюмы. Виктория в приподнятом настроении всех обнимала, а Эдди выглядел немного глупо и растерянно. Потом толпа проводила их на улицу, где их поджидала машина, украшенная, как и подобает случаю. Раздались аплодисменты, а Виктория повернулась к собравшимся спиной и через плечо бросила свой букет. Помахав на прощание и посигналив автомобильным гудком, они уехали.

Томми и Джессика, прекратив на время свои танцы и проводив новобрачных в дорогу, прогулялись вокруг шатра и уселись на одну из скамеек парка. Они молчали, но Томми осмелился наклониться к Джессике. Она подняла голову и поцеловала его.

— Пошли, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Здесь стало слишком холодно. Пошли, станцуем еще один танец, а потом на ферму. Тут недалеко. Мы там сняли комнаты.

— Отличная идея, — втайне ликуя, ответил Томми.

Они направились к шатру.

Когда стихла музыка, вечеринка довольно быстро закончилась. Джессика исчезла в неизвестном направлении вместе с Томми, а Клер смотрела на Флина, одной рукой обняв его за плечи, и внимательно слушала, что он ей рассказывал. Внезапно раздался громкий звук пощечины. Подняв глаза, все увидели, как Джош держится рукой за лицо, а Зоуи быстрым шагом идет прочь из шатра. Девушки начали шептаться между собой, а парни пытались подбодрить Джоша. Он встал, поклонился и подошел к столику, за которым сидели Флин и Клер.

— Ребята, знали бы вы, как мне больно, — пожаловался Джош, наливая себе выпить.

— А что стряслось-то? — спросила его Клер.

— Ничего. Мы очень мило беседовали. Но она была так чертовски упряма, как ослица, так настаивала на своем, что просто рассвирепела, когда я ей возразил. Я сказал ей все, что я о ней думаю, и она залепила мне пощечину. Не припомню, чтобы такое со мной раньше случалось. Что за прекрасный день! Столько всего нового произошло!

— А что ты ей сказал? — спросил его Флин.