— Я не сомневалась в этом, мой сын, — произнесла Арабелла со спокойной уверенностью. — И ты прав: отринув прочие ценности, за которые держатся обычные люди, мы не должны потерять связь внутри семьи, иначе всё, что мы возвели, обернётся прахом, — она сделала паузу, после чего продолжила: — Это я считаю нашим самым большим с Фридрихом достижением — то, что наши сыновья, хотя по сценарию, который так часто разыгрывается в жизни, должны бы соперничать, не имеют желания бороться между собой и оспаривать первенство в чём-либо, являются друг для друга опорой. Ведь придёт день, когда нас с вашим отцом не станет — и тогда никого ближе друг друга у вас с Максимилианом не будет. Да, у Максимилиана теперь своя семья, в недалёком, как я надеюсь, будущем появится ребёнок; однако вашу связь ничто не должно разрушить. Потому что разница поколений — не пустой звук; как бы ни были хороши наши отношения, понять до конца вас с братом мы с Фридрихом не сможем. Это не мешает любить и поддерживать, это порой мешает понимать. Так будет и у вас с вашими детьми, а я не сомневаюсь в том, что вы сможете их верно воспитать в любви и уважении к семье — и в узком, и в более широком смысле. Однако вам двоим всегда, а в будущем особенно, нужно будет знать, что есть плечо, на которое в случае нужды можно опереться, что есть палочка, готовая сокрушить любого врага, есть ум, который поможет в решении проблем.

Георг не стал говорить, что на сегодняшний день с большой долей вероятности исключает из собственных планов женитьбу; вместо этого он сказал:

— Брата я не предам никогда. Однако, — он чуть склонил голову набок и добавил с тенью язвительности: — вы так ничего и не сказали о супруге Максимилиана. Где в нашей системе координат она?

— На почётном месте спутницы твоего брата, Георг, — строго произнесла мать. — Не считаться с ней ты не должен. Впрочем, вы оба с Максимилианом должны помнить, что супруг не является кровным родственником. Так или иначе, кровь превыше всего.

«Вышел почти что девиз сторонников Тёмного Лорда, — подумал Георг. — Вот только смысл другой».

Арабелла продолжала пристально на него смотреть.

— Тебе она не нравится? Эльза?

— Вовсе нет. Я нахожу её наиболее подходящей для Максимилиана парой из всех мне известных, — ответил Георг и, на миг запнувшись, признался: — Меня тревожит не она сама, а те, с кем она связана кровью.

— Адлер Гриндевальд, верно?

Георг молча кивнул. У него не было слов, чтобы рационально объяснить то, что его тревожило. Только предчувствия.

Мать нечитаемо улыбнулась и погладила его по руке.

Приехать домой Максимилиан так и не успел — около полудня всем членам Семёрки пришло сообщение от Адлера:

«Сбор в ближайшие часы в Вене — вечером нанесём визит британским коллегам».

Это самое «нанесём визит» отдавало дерзостью — Георг прямо видел, как Адлер произносит эту фразу: командно, с оттенком недовольства. «Сложно его винить — всё же именно человек Лорда лишил нас укрытия, — Георг нахмурился. — Однако будем надеяться, перед Тёмным Лордом он своё недовольство сдержит, иначе последствия станут ещё хуже». Впрочем, он не сомневался в уме Адлера и том, что лидер группы не станет делать глупостей.

Простившись с матерью, Георг камином переместился в дом брата. Все, кто успел к этому моменту прибыть, собрались в уютной гостиной на первом этаже: Максимилиан без интереса просматривал газеты, Эльза и Адлер с нарочитой непринуждённостью беседовали, а Влад старался не привлекать внимания к себе — чувствовалось, что ему неловко. На дальний угол Георг вначале не обратил внимания, но затем оттуда донёсся тихий шорох, и юноша, обернувшись, наткнулся на отрешённый взгляд Аларикуса. По телу пробежали мурашки, и Георг чуть поспешнее, чем стоило, устроился в соседнем с братом кресле. Эльза немедленно повернулась к нему:

— Георг, ну хоть вы меня не подведёте? Я предлагала кофе, но все отказываются. Чувствую себя от этого дурной хозяйкой.

— Подвести вас мне не позволит совесть, — вежливо произнёс Георг; стоит отметить, что кофе Эльза варила сама и неизменно вкусный.

Улыбнувшись ему, Эльза поднялась с дивана. Проходя мимо, она на миг остановилась у кресла мужа и опустила руку ему на плечо; Максимилиан поднял голову и коротко кивнул ей, и Эльза ушла.

Взгляд, которым проводил её Адлер, показался Георгу оценивающим.

— Что ж, — начал Гриндевальд, когда они остались одни, — с большой долей уверенности мы можем считать, что наши личности после боя остались нераскрытыми — в германском Министерстве ничего не знают точно, и в британском, согласно моей информации, тоже.

— Мои источники это подтверждают, — сообщил Максимилиан, отложив газету. — Мракоборцы не имеют представления о том, на кого конкретно напали.

— И это нам на руку, — кивнул Адлер. — Рассекречивание стало бы для нас большой проблемой даже не в Британии, но дома. Репутациям наших семей это уж точно могло повредить…

Георг покосился на Влада. «Для репутации его отца это был бы ощутимый удар…»

— …а допускать этого мы не станем, — закончил Адлер с акцентом — направление мыслей части группы он явно уловил. — Я хочу, чтобы наши имена не значились в официальных списках сторонников Тёмного Лорда до последнего.

— До победы, имеешь в виду? — усмехнулся Максимилиан. — То, что он проиграет, всё менее вероятно.

— Бережёного бог бережёт, — тихо заметил Влад по-русски. — Адлер прав, лучше максимально обезопасить себя.