Некоторое время куноичи сидели в молчании, каждая читала своё. Затем, разобравшись с принципом, Карин начала практиковаться в технике.

— Можете узнать точно, где сейчас Лидер-сама? — минут сорок спустя попросила она.

— Хорошо, я узнаю, — кивнула Конан и мысленно обратилась к другу:

«Где ты сейчас?»

«Возле восточных ворот, — отозвался Яхико. — Орочимару вернулся, хочу сам провести его в башню».

«Ну веди, веди», — без особого удовольствия протянула Конан и сказала с нетерпением ожидавшей её ответа Карин:

— Возле восточных ворот.

Узумаки наморщила лоб.

— Там ещё где-то поблизости должен быть Орочимару-сама, да?

«Она действительно очень сильный сенсор, — подумала Конан. — Хорошо, что купол, укрывающий Нагато, также скрывает чакру. Всё-таки техники Риннегана даже она не может преодолеть».

— Орочимару вернулся в деревню. Так что давай перейдём в другое помещение, а это запрём.

— А можно?..

— Я дам тебе дубликат ключа.

— Спасибо, Конан-сан.

Как-то само собой пришло решение попить чай, и куноичи перебрались на кухню, где их и застали вернувшиеся с улицы товарищи.

— О, вы здесь, — Яхико стряхнул рукой снег с волос и без особых церемоний взял чайник и наполнил опустевшую уже кружку Конан.

— Здравствуй, Карин, — на редкость вежливо приветствовал бывшую подчинённую Змей; девушка напряжённо кивнула в ответ, и он повернулся к Конан. — Конан, сколько лет прошло… С каждым годом всё хорошеешь.

— А ты совершенно не меняешься, Орочимару, — прохладно заметила она.

— Как и наш дорогой Сасори, — улыбка Саннина расширилась. — Жаль, что его нет с нами, правда?

Конан недобро прищурилась, однако промолчала.

— Чем он вам так нравится, этот Сасори? — полюбопытствовал Яхико, решив как всегда играть простака, не замечающего чужих подозрительных переглядок (при этом Конан была совершенно уверена, что вечером её ждёт разговор на ту же тему, но уже без шуток).

— Мне — тем, что любит экспериментировать и не боится запачкать руки, — усмехнулся Орочимару. — А вот за что Конан — без понятия.

— Сасори интересный собеседник, — ответила она предельно спокойно. — Причём круг его интересов куда шире разделки трупов.

— Один — один, — провозгласил Яхико таким тоном, что всем тут же стало понятно: дискуссия окончена. — Орочимару, можешь перекусить с дороги, а потом расскажешь, что да как.

— Как прикажете, Лидер-сама, — с гротескной вежливостью ответил Саннин.

— Кроме лапши быстрого приготовления ничего не осталось, — старательно скрыв злорадство, проинформировала Конан, на что Орочимару фыркнул. Прежде, чем он начал бы рассыпаться в замечаниях, что она плохо ведёт «домашнее хозяйство», куноичи вышла из комнаты вместе с возлюбленным.

— Не спрашивай, — устало попросила она, стоило Яхико бросить на неё весьма красноречивый взгляд. — Он всегда любил переворачивать с ног на голову тот факт, что я в его время в Акацуки общалась практически только с Сасори.

— И какова была этому причина?

— А с кем ещё мне было поговорить? Со Змеем, которого всегда интересовали только эксперименты и новые техники? С Кисаме, убеждённым и хладнокровным убийцей, не представляющим даже, что такое простая вежливость? Или, может быть, с Какудзу, если и отличавшимся от обычного торговца чёрного рынка, то только большей жестокостью? Сасори по крайней мере умеет быть дружелюбным, когда хочет таким казаться.

— Хм, — только и ответил на это Яхико, но Конан чувствовала, что он не до конца удовлетворён.

Буквально четверть часа спустя к главе организации и его напарнице в зале совещаний присоединились Кисаме и Орочимару.

— Я отправил молодёжь на рынок, — проинформировал Саннин. — Не можем же мы вечно есть лапшу.

— Что тебе удалось узнать? — требовательно спросил Яхико, пока Орочимару и Конан вновь не вступили в полемику.

— Ну, во-первых, что я не успел сообщить в прошлый раз из-за скорого расставания, мой бывший помощник Кабуто теперь стал самостоятельной фигурой на доске и при этом присвоил часть моих техник.

— Что, проморгал свои пробирки, Змей? — оскалился Кисаме, никогда не проходивший мимо шанса проехаться по Орочимару за то, что тот вечно поддевал его на предмет крайней преданности Итачи.

— Из Чистого мира оберегать лабораторные журналы было, к несчастью, невозможно, — откликнулся Саннин. — Среди прочих присвоенных Кабуто свитков был и тот, в котором описывалась Эдо Тенсей.

— Кхм-кхм, — Яхико укоризненно посмотрел на него. — Как-то странно, что записи о подобной технике не были уничтожены или по крайней мере очень надёжно спрятаны.