— Ты в своём уме, Грозный Глаз?! — заорала Тонкс, летевшая перед Гарри. — Мы уже к метлам примёрзли! Всё время с курса сходить — за неделю не доберёмся! И ведь почти уже на месте!

Птица парила на несколько метров выше волшебных мётел, но острый слух позволил Дейдаре расслышать слова. Тонкс была права: впереди и в самом деле раскинулось огромнейшее скопление огней, бывшее столицей здешних владений. На миг нахмурившись, Дейдара бросил взгляд на Хинату. Девушка и в самом деле очень старалась, исследуя Бьякуганом окрестности, но, похоже, нигде не видела противников, что вовсе не радовало подрывника, у которого уже начинали чесаться руки.

— Эй, Грюм! — крикнул он, заставляя птицу спуститься чуть ниже к магам. — Летите на базу, а мы сделаем ещё круг, посмотрим, всё ли в порядке!

— Добро, — отозвался тот, и по команде Римуса группа начала снижение.

Хината не стала ничего спрашивать — прекрасно поняла, чего хочет её временный напарник, поэтому сосредоточилась на поиске дементоров. Птица повернула на запад и стала медленно облетать Лондон, держась окраин; сам же Дейдара следил при помощи прибора за тем, чтобы они не попали в поле зрения какого-нибудь праздного зеваки, решившего на ночь глядя попялиться в небо.

— Нашла, — сказала Хината, наконец. — Восемь километров на юго-запад.

— Сколько, мм?

— Трое.

— Отлично, — оскалился Дейдара и, взметнув полами плаща, запустил руки в сумки с глиной, висевшие у него на поясе.

Хината с некоторой опаской взглянула на парня.

— У тебя есть план? — осторожно спросила она.

— Не-а, — усмехнулся Дейдара, и птица стремительно понеслась в погоню за ничего не подозревавшими врагами.

Чёрные тени скользили по берегу реки плавно, неспешно. От могильного холода, исходившего от этих существ, воды реки замерзали, покрывались коркой свежего льда даже несмотря на то, что на дворе был ранний август. Мелкие звери, вышедшие на охоту ночью, в страхе разбегались от тварей в плащах, приносивших с собой только холод и смерть.

Дементоры резко остановились, когда Дейдара возник прямо перед ними, спрыгнув откуда-то сверху. Обведя противников взглядом, он чуть прищурился и усмехнулся, и твари, питающиеся положительными эмоциями, не могли не учуять, что парень очень доволен. Они мягко скользнули навстречу, протянули к нему руки, как вдруг Дейдара воскликнул:

— Кац!

Тонкая глиняная змея, незаметно обвившая шею одного из существ, с громким хлопком взорвалась, сжигая плоть, дробя кости. Двое других дементоров моментально разлетелись в стороны, а Дейдара стремительно запрыгнул на спину спланировавшей к нему птицы и взмыл в небо. Не в силах допустить, чтобы ужин убежал от них вот так просто, твари тоже взлетели и погнались за ним, не заметив, как из укрытия выскочила Хината, которая, подбежав к поверженному противнику, развернула на земле свиток и запечатала в нём тело и голову.

В воздухе тем временем началась самая настоящая гонка. Четырёхкрылая птица носилась по небу, закладывая немыслимые виражи, не позволяя противникам приблизиться. Дементоры летали за ней, силясь догнать, но куда им до скорости творения нукенина!.. То и дело в их сторону направлялись небольшие птички-бомбы, но твари, уже, похоже, смекнувшие, что эти белые глиняные фигурки представляют опасность, отлетали прочь прежде, чем звучал взрыв.

Даже держась на расстоянии, дементоры не оставляли попыток дотянуться до души Дейдары, выпить из него всю радость, пробудить боль и страх. Где-то на задворках сознания уже вспыхивало золотистое закатное солнце, на фоне которого высилась чёрная фигура в плаще с высоким воротником, с горящими алым огнём глазами, но Дейдара отмахивался от воспоминаний и продолжал атаковать, упорно подавляя эмоции, сознательно растворяясь в животном, не замутнённом мыслями и рассуждениями желании убивать.

Сириус как-то упомянул мимоходом, что дементоры, питающиеся высшими эмоциями, доступными только человеку, не могут ничего противопоставить примитивным звериным инстинктам. Что ж, тогда именно на инстинктах Дейдара этот бой и проведёт. Он не раз видел, как во время сражения Хидан, теряя голову, бросался на противников, точно бешеный зверь, — ни тени мысли, ни капли сознания, никакого распознавания своих и чужих. Просто голая цель — убить.

Один из дементоров всё-таки попал в зону поражения — его разорвало на мелкие куски. Последний оставшийся враг вильнул в сторону, однако не заметил тончайший сенбон, метко пущенный ему в то место, где у людей было сердце. Игла, как и ожидалось, достигла цели — и тварь, хрипло втягивая в себя воздух, стала падать, пока не повалилась кучей чёрного тряпья на землю.

Приземлившись рядом с существом, Дейдара спрыгнул с птицы и подошёл ближе. Дементор был временно обездвижен ядом Сасори, которым был щедро смазан сенбон, однако всё ещё жив, если можно сказать так, конечно, об этом существе. Тварь неподвижно лежала на сухой, пожухлой, теперь ещё и покрывшейся ледяной корочкой траве, с клокочущим хрипом втягивая в себя воздух, усиливая ментальный натиск на Дейдару — и за завесой гнева и ненависти, которой он укрылся, точно щитом, зазвучали голоса, негромкие, но уже довольно отчётливо различимые:

«Он из тех идиотов, что умирают молодыми…» — самые первые слова, сказанные Сасори о нём.

«Ты попался в иллюзию в тот самый момент, когда посмотрел в Шаринган Итачи-сана…» — Кисаме скрежещет острыми треугольными зубами, словно хочет засмеяться.

«Ты проиграл…» — спокойный низкий голос врага обволакивает, сжимает в тисках, воздействуя не хуже глаз, заставляя склониться, признать поражение…

— Чёрта с два, — процедил Дейдара. — Чёрта с два я поддамся на эту фигню ещё раз. Твоё недогендзюцу даже рядом с учиховским не лежало и не сработает на мне дважды, да!