— Жениться. Так как родни у меня нет и женить меня на богатой некому; я рискну сделать это сам.

— Жениться? Ой, не могу! — рассмеялся Виру удачной шутке приятеля.

Чтобы Джай женился? Да где он найдет такую, чтоб ему понравилась — ведь у него такие требования к девушкам, что если какая и отыщется, чтоб им соответствовать, то она захочет не замуж, а преподавать в Делийском университете.

Но по серьезному лицу друга он скоро понял, что тот не шутит.

— Эй, ты что, и вправду решил жениться? — охнул Виру.

— Представляешь, Виру, у меня будет жена, которую я люблю, свой дом… У меня — свой дом! Это, наверное, удивительное чувство — иметь семью и дом, — мечтательно поднял глаза Джай.

— Нашел у кого спрашивать! Мне это чувство тоже незнакомо, — пожал плечами Виру. — Правда, сколько встречал женатых, что-то никто не удивлялся.

— Потому что они не понимают, у них всегда все было. Но у нас с тобой не было ничего, и мы-то поймем, можешь не сомневаться. У меня обязательно будет дом, семья, дети — много детей. — Джай говорил так, будто старался убедить самого себя в том, что такое возможно. — И все мы будем счастливы.

— Все-все-все, помолчи! — не выдержал Виру. — А теперь сядь и приди в себя. А ты хоть знаешь, что для женитьбы нужна по крайней мере невеста? Позволь узнать, кто она?

— Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду! — буркнул Джай, раздосадованный тем, что Виру так недоверчив.

— Ратха?! Эта женщина?! Ты что, с ума сошел?! — закричал Виру. — На что ты надеешься? Сюда сбегутся все брахманы мира и устроят тут дружный вой: замуж вдове? Да как это можно?! Вы презрели наши традиции, вы нарушили волю Бога! Пусть несет кару за грехи в предыдущей жизни! Они же съедят ее, тебя, а заодно и Тхакура. Кстати, он и сам не допустит!

— Послушай, Виру, что же, ей суждено всю жизнь носить траур? Посмотри, она же совсем молоденькая, разве она не достойна счастья? — принялся Джай горячо убеждать друга.

— Что ты мне это объясняешь? — продолжал кипятиться тот. — Я, что ли, против? Мне это можно не доказывать, как и тем, кто встанет стеной между вами, — они все равно не станут слушать!

— Я должен вернуть ей счастье, — убежденно сказал Джай. — Пусть попробуют меня остановить.

— Можешь не сомневаться, им это удастся, — усмехнулся Виру. — Будем надеяться, что они просто тебя остановят, а не сделают что-нибудь похуже.

— Что? Что похуже они смогут со мною сделать? — встрепенулся Джай.

— С тобой? Это бы еще ничего! С ней! — Виру махнул рукой указывая на окно Ратхи, в котором чуть-чуть колыхалась занавеска. — Они превратят ее жизнь в ад.

— Тхакур не допустит, — уверенно сказал Джай.

— Тхакур? — поразился Виру. — С чего это ты взял, что Тхакур станет тебе помогать? Он что, обещал тебе это?

— Нет, — ответил Дэв. — Но он не такой человек, чтобы мучить женщину. Если он не захочет помочь мне, то поможет ей.

Виру замолчал, потом вскочил и с яростью долбанул в столб носком ботинка:

— Ох и попались мы с тобой в этом чертовом Рамгаре! Один Габбар чего стоит, а тут еще эта любовь!

— Любовь, — усмехнулся Дэв. — Нам просто повезло, что мы сюда забрались. Я знал, что когда-нибудь мне повезет. Когда-нибудь повезет…

Глава тридцать пятая

Тхакур надолго застыл у окна, устремив взгляд в сторону гор. Дивные, величественные, окутанные белоснежной пеленой тумана горы — как он любил их когда-то! Мальчиком его возил туда отец — не для охоты, которую считал презренным и жестоким занятием, недостойным человека, а просто чтобы любоваться и наполнять душу счастьем, — так же, как возил к святым местам индуистов.

Потом он ездил туда с молодой женой, так и не успевшей стать старой, умершей при родах, подарив ему второго сына. Он показывал ей волшебные места своего детства, знакомил с древними пастухами, помнившими его мальчишкой. Такое трудно забыть. Но теперь горы стали для него символом поруганной красоты — с тех самых пор, как Габбар сделал из них логово смерти.

Каждый день отсрочки последнего боя с Габбаром тяжело давался Тхакуру, но рисковать понапрасну жизнью Джая и Виру ему не хотелось. Между ним и Джаем сложились особые отношения — Тхакур сам был немало удивлен, когда обнаружил, что испытывает симпатию к человеку, который еще недавно казался ему принадлежащим к чужому и враждебному миру.

Конечно, он понимал, что Джай и Виру — не обычные воры и мошенники из тех, кого он в большом количестве повидал за годы своей службы в полиции. Удаль, верность слову и даже благородство этой пары привлекали его с самого начала. Но он никак не ожидал найти в них некую сумму моральных качеств, которые всегда считал определяющими в облике достойного человека. Эти два завсегдатая тюрем оказались более порядочными людьми, чем многие из тех, кого он встречал в обществе.

Ему, как человеку не слишком молодому, не так просто было осознать этот факт, но еще более странным показалось то, что Джай был очень начитан и весьма образован. Задавать вопросы было не в характере Тхакура, но по случайно оброненным Джаем словам он составил себе некоторое впечатление о его прошлом. Как бы то ни было, у инспектора появился собеседник — а это было именно то, чего он так долго не находил в своем окружении. Джай не отличался многословием, как и сам Тхакур, впрочем, но его замечания всегда представлялись инспектору интересными, несмотря на то, что он нечасто мог с ними согласиться. Он предложил парню пользоваться своей библиотекой, которую собирали еще его предки, да и он немалую часть зарплаты тратил на старинные рукописи — свою давнюю страсть. Кроме того, с Джаем можно было играть в шахматы — игру, не требующую интенсивного общения, но хорошо отвлекающую от тяжелых мыслей.