— Я думаю, что ты предлагаешь мне все это только после того, как получил доказательства, что я не шлюха. Я думаю, что у тебя все еще есть компромат на меня, который ты готов использовать в ту же минуту, как решишь, что я предала тебя.

— Во-первых, я ни разу тебя так не называл. Рад ли я, что у тебя не было отношений с Мэдом? Чертовски рад. Это бы добавило неприятностей. Но мне все равно. Я в любом случае хотел тебя. — Он открыл дверь в их комнату. — Что касается того отчета, я все объяснил и избавился от него. Я даже не читал эту чертовщину. Ты должна поверить, что я попросил его составить прежде, чем узнал, о ком пойдет речь. Я попросил частного детектива разузнать о твоей семье, Эверли. Но я чертовски хорошо понял после выходных, проведенных вместе, что не готов потерять тебя. Я защищал свою сестру и ее ребенка от какой-то безликой женщины, которая может прийти и потребовать часть наследства Мэда.

Эверли вошла в спальню, готовая к бою.

— Ты думал о том, что я действительно имею право на часть наследства Мэда?

Теперь он имел дело с ней. Теперь она увидит настоящего Габриэля Бонда.

Мужчина вздохнул и сел на кровать, все еще помятую от их занятий любовью.

— Конечно, имеешь право. Думаю, Мэд бы хотел, чтобы часть его досталась тебе. Мы можем поговорить об этом. Мы все, я, ты и Сара сядем и обсудим, что нам делать. Думаю, когда у тебя будет что-то от твоего брата, ты будешь чувствовать себя лучше в твоем мире.

Она посмотрела на него, потому что это было не то, чего она ожидала. Совсем не то.

— Мне ничего не нужно от Кроуфордов. И это не мой мир.

Это не имело значения. Зайдя в ванную комнату, Эверли залезла под душ. Слезы текли по лицу, когда она пыталась принять все это. Почему Мэд не сказал ей? Или он вообще не планировал вводить ее в курс дела?

Неужели она всегда будет чувствовать себя маленькой девочкой, чья мать не была рада ее существованию? Теперь она знала, что ее биологический отец тоже не был ей рад. Габриэль хотел ее, но как долго это будет продолжаться?

Двадцать минут спустя ее сердце болело не меньше, но она знала, как сильно будет скучать по Гейбу. Это казалось сумасшествием — влюбиться в парня, которого она знала всего несколько дней. Еще хуже, узнать, что она была сводной сестрой Мэддокса. Она не знала, что делать, и ее первым порывом было обратиться к Габриэлю за поддержкой. Но если бы он дал ей это, не последовал бы за этим нож в сердце? Она хотела верить ему, вероятно, больше, чем должна. Она просто не знала, осмелится ли.

Выйдя из душевой кабинки, девушка нашла совершенно новый чемоданчик косметики у раковины, наполненный удивительными шедеврами от «Диор» и «Шанель». У Эверли не было иллюзий; эти вещи были дорогими. Но немного макияжа заставит ее чувствовать себя более собранной, и, если они будут проводить эту пресс-конференцию, чтобы объявить, что она и Мэддокс брат и сестра, ей нужно выглядеть лучше.

Эверли закончила и подмигнула своему отражению в зеркале, а затем затянула ремень халата, который она взяла с соседнего крючка и вышла в спальню, не обращая внимания на взгляд Габриэля.

— Твоя одежда в шкафу, — объявил он.

По-видимому, Роман принес ее вместе с косметикой, пока она была в душе. На плечиках висело красивое платье-футляр цвета морской волны. Внизу на полочке из белого дерева стояла пара великолепных бежевых туфель, которые, наверняка, были чертовски неудобными. Кружевной бюстгальтер и пара трусиков в тон, все еще с бирками, аккуратно были сложены на полке.

Несмотря на то, что Роман являлся юристом, который стал политическим воротилой, он знал, как одеть женщину. Наряд был шикарным, но выглядел профессионально и идеально ей подойдет. Она мельком взглянула на этикетку. «Прада». Неудивительно, что платье так хорошо выглядело.

— Надеюсь, ты не ждешь, что я заплачу тебе за платье. Я не могу себе это позволить, тем более что скоро лишусь работы. — Она сняла вешалку, взяла нижнее белье и направилась в ванную. Эверли не собиралась переодеваться перед Габриэлем.

— Это платье твое. Останься здесь, Эверли. Я все равно все видел, — возразил он.

Она почти полностью закрыла дверь. Маленькую щель в дюйм девушка оставила только для того, чтобы слышать его. Она хотела закончить этот разговор как можно скорее.

— Ты больше не можешь это видеть. А теперь приведи мне вескую причину, по которой я должна выступить с тобой перед прессой.

Она мельком увидела, как он ходил взад-вперед по спальне. Он снял рубашку, обнажив свои красивые мышцы. «Я не буду смотреть. Я не буду смотреть».

— Ну, во-первых, если мы объявим прессе, что ты наполовину Кроуфорд, все взглянут на историю с другой стороны. Внезапно ты окажешься не женщиной, которая разрывалась между двумя мужчинами. Ты окажешься женщиной, потерявшей брата и оставшейся с мужчиной, который о ней заботится. Это более жалостливая картина.

Он прав. В ней опять проснулось желание верить тому, что он говорит. Она боялась доверять ему. Все, что Эверли узнала о его мире, пугало ее. Даже если сегодня Гейб чувствовал это, как она могла быть уверена, что завтра все будет так же? Он менял женщин как перчатки. Как она может знать, не обращался ли он с ними так же, как недавно обращался с ней, вплоть до того момента, пока не появится кто-то новый и более привлекательный?