ДИКТАТОР. Рассуждаешь прям, как пророк какой-то или...

Солдат встает и идет к столу.

СОЛДАТ (полуобернувшись). Ну, договаривай...

ДИКТАТОР. Присядь - подстрелят!.. Раньше времени...

СОЛДАТ. Там никого нет - выгляни в окно: там никого и ничего нет.

ДИКТАТОР. Как никого?.. А фашисты?.. (Пытается и боится выглянуть в окно).

СОЛДАТ. Нет там никого и ничего: ни фашистов, ни линии дотов, ни леса, - вообще, ничего. Пустота и Ничто...

ДИКТАТОР. А стрелял тогда кто?.. А стекла на полу?..

СОЛДАТ. Все видимость. Разве ты не знал, что мир этот - одна видимость; и ты приобрел видимость, а потерял то, что только и есть надежного в этом мире...

ДИКТАТОР. Не верю я во все это. Да и патриарх мне говорил - по секрету, правда, - что там (показывает на потолок) неизвестно, что еще будет, - может быть, там и нет ничего...

СОЛДАТ. Здесь-здесь нет ничего...

ДИКТАТОР (догадавшись). Так мы что, уже не здесь, а там... То есть не там, а здесь... Тьфу ты, совсем запутал!..

СОЛДАТ. Вообще, по большому счету, мы - Нигде. Да ты выгляни, не бойся, - сразу все сам поймешь...

Диктатор осторожно выглядывает, все больше приподнимаясь.

ДИКТАТОР. Туман какой-то - и все...

СОЛДАТ. Это не туман: это - Ничто...

ДИКТАТОР. Ты гонишь!.. Стоп-стоп-стоп, ты что, хочешь сказать?..

СОЛДАТ. Да-да. Именно то, что ты подумал: в йогурте было не снотворное...

ДИКТАТОР. Как не снотворное?.. А я думаю: почему живот так сильно болел, а потом перестал... Вот гад-безопасник-сука: я его из вертухаев вытащил, человеком сделал!..

СОЛДАТ. Так оно обычно и бывает у вас - у людей: старая хлеб-соль забывается...

ДИКТАТОР. Да ну, чепуха какая-то... Не верю я во все это!..

СОЛДАТ. Ну... Хозяин - барин...

ДИКТАТОР. Ладно. Допустим, мы на том свете - а ты тогда кто? и что ты здесь делаешь?

СОЛДАТ. Одно уточнение: раз мы уже здесь, то мы на этом свете. Кто я? Ну кто я?.. Посланный за тобой.

ДИКТАТОР. Посланный?.. Посланник что ли? Но ангелы не ходят с пулеметами!

СОЛДАТ. А с чем, с копьями? Или с крючьями? Хорош бы я был с копьем в амбразуре дота.

ДИКТАТОР. Да и на ангела ты совсем не похож: какой-то чумазый и...

СОЛДАТ. Ну-ну!..

ДИКТАТОР. ...и прокопчённый...

СОЛДАТ. Сам уже все понял?

ДИКТАТОР. Падший, что ли?..

СОЛДАТ (кривляясь). Нет! Просто в доте холодно: на печках ты сэкономил - вот и греемся по-черному: костерок на полу разводим.

ДИКТАТОР. Мамонов... Мамона - значит... А почему Мамона, почему не другой?!

СОЛДАТ. Не Самаэля же за хапугой посылать. Хотели сначала сладострастника Асмодея отрядить, но потом решили: у того в Синоде много работы. Давай, говорят, ты лети - забирай: твоя креатура - под твоим чутким руководством начинал...

ДИКТАТОР. А где же мой ангел-хранитель? От бога тоже должен быть кто-то, чтобы сражаться за мою душу?

СОЛДАТ. Наверно, никто не захотел заступаться за тебя... Даже ангел тебя покинул, как твоя охрана, - я за него уже лет двадцать его работу делаю...

ДИКТАТОР. Но зачем вся эта комедия с инсургентами, с пулеметом, с инаугурацией?

СОЛДАТ. Не знаю, я тоже был против: зацепил за ребро и сразу - в круг седьмой, где парятся тираны, - или в восьмой, к поджигателям гражданских войн. Однако там (Показывает вверх.) иначе посчитали: решили дать тебе еще один шанс раскаяться. Да вот только ты им не воспользовался: жалел одного себя... Так что все - финита ля комедия! (Раздается орудийный залп, один из снарядов попадает в верхний этаж: падает люстра, осыпается штукатурка. Солдат поворачивается к окну.) Вот она - небесная увертюра конца! Финал паскудной драмы!

ДИКТАТОР. Стреляют... Значит, все туфта... На том свете пушек нет!..

СОЛДАТ. На этом, на этом свете... Всё и есть великая Туфта... Одна Туфта и томленье Духа!

ДИКТАТОР. Эй, солдат, ты говоришь: ты бессмертный?

СОЛДАТ. Все мы, по большому счету, солдаты - и все бессмертны...

ДИКТАТОР. Сейчас проверим ...

Достает золотой пистолет, стреляет солдату в спину, тот падает замертво.

ДИКТАТОР. Ну вот, никакой ты не бессмертный... Сказал же: не верю я во всю эту чепуху! Пугать меня вздумал... (Подходит, стреляет солдату в голову.) Фу, б...дь!.. (С отвращением отряхивает платком одежду.) Говоришь: не предусмотрительный?
– а сам не обыскал даже... Молоко на губах не обсохло - меня учить... Теперь уже не обсохнет... Ну, пора валить отсюда... (Снимает ключ с шеи.) Эй, служивый!.. Вот он ключик-то от подземного хода - сам дурачок! Не слышит... Как раз в суматохе легче будет выбраться отсюда... (Надевает бушлат, каску солдата, берет пулемет за спину, отворачивает ковер, открывает крышку в полу и спускается вниз.) А я еще вернусь, вернусь я еще, - вот соберу силы и вернусь, как не раз уже возвращался...

Диктатор исчезает, крышка закрывается. Солдат встает и уходит.

Врываются несколько человек, в разномастном амуниции, с автоматами. Они обходят сцену, заглядывают во все углы. Командир садится в кресло диктатора, смотрит в зал. Вдруг крышка снова открывается, из люка пытается выбраться Лысый Диктатор, однако несколько рук стаскивают его вниз. Инсургенты этого не замечают. Крышка захлопывается.

КОМАНДИР ПОВСТАНЦЕВ. Народ меня любит...

Занавес