Тот отрицательно покачал головой, пребывая в замешательстве.

– Ну и слава предкам! – сказал я и больше не обращал на него внимания.

Дед Ленеи посмотрел на меня более пристально и поддержал разговор.

– Да, уважаемый Тох Рангор, вы верно заметили, есть племена, где вызрели семена предательства, и племя чахоя хоть и не имело советников, но на помощь избранному великому муразе не пришло. – Он скорбно покачал головой под удивленным взглядом великого хана и стал есть.

Я тоже отломил большой кусок утки, впился в него зубами. На стоящего гаржика мы не обращали внимания, а тот, глупо попялившись на нас, под смешки других орков отошел. Хан хмыкнул, но как-то не очень довольно, однако вынужден был проглотить мои слова о советниках и вылизывании зада им, хотя видно было в ментальном плане, что они его больно задели. Ничего, ваше величество, не все коту творог, бывает и мордой о порог, подумал я, повертитесь на гвоздике, который я вам вернул. На некоторое время накал страстей стих.

Но оставили меня в покое ненадолго. Минут через десять ко мне подошел другой орк, очень большой и уверенный в себе.

– Это ты защищал нашего муразу? – Презрительно скривившись, он смотрел на меня как на муху или земляного червяка, с огромным чувством превосходства.

Так как за столом была полная демократия, я обратился к самому хану:

– Великий мураза, а как так вышло, что среди орков есть такие видные воины и их не было на поле боя? Где же вы их прячете? А главное почему? Неужели чтобы они были первыми за пиршественным столом?

Подошедший орк задохнулся, а верховный вождь зло зыркнул на меня и неохотно сказал:

– На этот вопрос может ответить только сам гаржик, я не слежу за всеми орками.

Он отвернулся, потеряв интерес к разговору, а я не стал его продолжать. Вместо этого я спросил здоровяка:

– Я вижу, вы опытный орк и в еде понимаете толк, не подскажете, какое мясо лучше отведать? – И стал рассматривать мясные блюда на столе.

Тот, сильно позеленевший, что для них значит то же самое, что нам покраснеть, показал на поросенка и тихо отошел. Я отломил кусок порося и протянул шаману, тот взял и покачал головой.

– Ты более опасный хуман, чем кажешься. Дерзкий и хитрый как сто шарныг. Зря хан решил тебя привлечь.

Куда мураза решил меня привлечь, он не объяснил, а мне спрашивать было неохота, еще узнаю чего-нибудь плохое и расстроюсь. А когда я расстраиваюсь, кто-то может пострадать.

Демон оказался прав, больше меня никто не тревожил, и я недоеденного поросенка сунул в сумку, туда же подал гайрат. Через некоторое время мне гайрат вернули. Не нравится, усмехнулся я.

Орки, по природе простые и прямодушные, долго не злились и скоро напрочь забыли обо мне. Их мысли обратились к обсуждению предстоящих состязаний молодых воинов, которые уже устремили свои взоры на нервничающую Ленею.

По периметру большой поляны в центре холма разожгли костры, и три десятка крепких бойцов окружили площадку.

Скрав

Когда Алеш ступил на площадку портала, у него в голове прозвучали слова:

– У вас есть возможность использовать телепортационный камень. Перенести точки переноса на телепортационный камень? Ответьте «да», «нет».

Прокс ответил «да», сам же внимательно смотрел на сгусток огня, в который превратился дух женщины, дрожащий в силовом столбе места силы.

Ему хорошо было видно, сколько сил тратила бывшая жрица, чтобы удержаться и не броситься к нему. Она отвернулась, ухватилась горящими руками за каменный столб, и тот, объятый пламенем, потек от магического жара, исходящего от рук женщины.

Алешу нужно было срочно покинуть подземелье, и, когда пришел запрос «назовите место переноса», он не задумываясь ответил:

– Брисвиль.

Его накрыла мгновенная темнота, как это бывает при переходах, и он оказался на портальной площади нейтрального мира.

Вечерний Брисвиль ничуть не изменился с тех пор, как он его покинул. Казалось, здесь остановилось само время, спрятавшись в деревянную будочку регистраторши, такую же старую и архаичную, как сам город. Оттуда раздалось предложение, больше напоминавшее приказ:

– Покиньте портальную площадку и зарегистрируйтесь!

Улицы Брисвиля, полупустые, затененные вечерним сумраком, хранили на себе печать неизменности веков и даже тысячелетий. Все эти возникшие странные ощущения вневременности и древности, оформившиеся в мысли, промелькнули у Алеша, когда он, не глядя по сторонам, решительно направится на постоялый двор Тай Ро. Он уже спокойно воспринимал поступающую в его мозг информацию, понимая, что это свойство скрава, которым он стал обладать после выхода из преддверия. Если оно дается, значит, нужно, а для чего и почему, ему было неинтересно. Он шел разбираться с главой братства и рассказать о предателе.

В трактире было людно. У стойки стоял прежний управляющий, увидев Алеша, он приветливо заулыбался.

– Поздорову, хуман, – показал он острые мелкие зубы в широкой улыбке. – Один? А где твои демонессы и мутанты?

Прокс видел, что стоящий за стойкой демон был искренне рад его возвращению.

– Остались в нижнем слое, – ответил Прокс. – Мне надо поговорить с Тай Ро.

Улыбка медленно сошла с лица управляющего. Она растворилась в скорбных складках опущенных губ, а в глазах демона появилась печаль.