Удивлённая, я через двадцать минут стояла перед Син и уже полностью готовым Саем. Одета я была в шорты, майку и кепку.

– Какая же ты ми-и-иленькая, – внезапно обрадовалась Син, схватив меня за щеки.

– Скорее ма-а-аленькая, – передразнил Сай.

А вот я была в корне не довольна. Хотя ладно, потерплю. Теперь мы шли по улице, я позади, а Сай и Син впереди. Они болтали... Ну, как болтали, перекидывались умными фразочками, зля друг друга до чёртиков, но внешне оставаясь на удивление спокойными. И зачем я это делаю? Зачем иду с ними, зачем помогаю? Кстати, я заметила, что этот вопрос стал больно часто вертеться у меня в голове. Чувствую себя как электромагнитная индукция, во-первых, всем на меня наплевать, а во-вторых, если я кому-то нравлюсь, то они просто чокнутые.

– Камен, – позвал меня знакомый голос, и я подняла голову. Син оглянулась и теперь удивленно смотрела на меня.

– Ты чего сзади идёшь? – о, неужели я нашла чокнутого человека.

– О, чудо, прилипала отстала, – вздохнул Сай, не оглядываясь и следуя вперёд. Он снова меня раздражал. Вот нет, что бы как Син? Что бы поволноваться, что бы заметить меня? Хм... я вот подумала. А что я, вообще, о Сае знаю? То, что он умеет играть на гитаре, то, что, кажется, копирует рисунки Mirror и является его поклонником, то, что он циничный и грубый идиот. Все. Ясно, значит, от него мне помощи точно не дождаться... Хотя, он ведь спас меня тогда. Да кто бы не спас! Я окончательно запуталась.

Этот день, мой очередной скучный выходной, я провела в их компании. Мы купили ткань, я объяснила Син как и что лучше сшить, мне удалось позлить Сая, хотя у моей новой подруги это получалось куда лучше. Да и сам Сай злил меня больше, но все же! Син умудрилась заставить его купить нам мороженное. Наверное, это был один из лучших моих дней, проведённых в компании людей, а не в компании ткани.

Я пыталась скрыться за маской косплея, людям нравились мои костюмы, но никто из них никогда не знал меня настоящую и, я была уверена, что настоящая “я” никому не буду интересна. А вот сейчас, рядом со мной Син, Сай... Пусть один из них, не будем тыкать пальцем в Сая, редкостный идиот, но мне стало казаться, что я счастлива. Впервые счастлива вне сцены. Вне комнаты с четырьмя стенами, загруженной тканью и едким запахом клея. Я могу не боятся, что останусь одна. Я рада, но...

– Сай, – позвала я идущего рядом парня. Тот недовольно снял наушники, но даже не взглянул на меня, а вот Син с подозрением покосилась. Вокруг тишина, темнота. Мы втроём идём домой.

– Ты дикий врун, знаешь об этом?

– Чего-чего?

– Ты сказал, что ненавидишь Mirror, но вся твоя комната в его рисунках. Ты говорил, что ненавидишь людей, но...

– Я не врал, – резко отозвался он, уверенный в своих словах.

– Ты сказал, что от всего мира тебя отгораживает музыка в наушниках? – я улыбаясь смотрела на асфальт под ногами. – Я согласна, сама слишком редко хожу без наушников. Мне самой мир с музыкой кажется светлее, красивее. Мне казалось, что я другой человек... Ты сказал, что ненавидишь людей... Но музыку-то тоже не зебры сочинили...

====== 10 глава “Точка” ======

POV Камен

“Вокруг меня лишь те, кого я ненавижу. Те, кто меня не знает, не видит, не замечает. Серые лица, чёрная одежда, всё сливается в одну серую слякоть, и уже невозможно выловить из неё что-нибудь, что могло бы пригодиться.

– Нас с Камен ты тоже ненавидишь? – нахмурилась Син.

В ответ молчание.

– Вы тоже люди”.

Это вертелось у меня в голове остаток дня. Хотя, какого там дня, вернулись домой мы поздней ночью. Я устало смотрела на то, как спокойно спит Син, закутавшись в одеяло: она осталась у нас на ночь. Самой мне спать не хотелось...

В квартире тишина, вздрагиваю от каждого шороха. Все из нас чего-то бояться, а я боюсь пустоты. Успокаивало лишь то, что рядом со мной спит Син, что в соседней комнате учится сестра и что Сай занял последнюю. Пока я не одна, мне нечего боятся. Пока я не одна, моё сердце не будет пустовать.

И снова шорох. Мне не спится. В комнате, захламлённой тканью и обрезками, горит тусклая лампа, а я сижу за столом с карандашом в руках, склонившись над листом бумаги. Я тоже умею рисовать, но только карандашами, простыми графитными карандашами. До художника мне ещё далеко. И все же, я не довольна своими рисунками, но все, что я делаю, что бы рисовать лучше – не отрываюсь от бумаги часами. Мне приятен этот шершавый звук скользящего по бумаге грифеля, этот серовато-чёрный цвет карандаша. Нравится вырисовывать линии, наносить тени... Я люблю рисунки, в которые вкладывают душу, мне ничего не стоит определить, где творили просто так, от балды, а где каждый рисунок был наполнен болью, любовью и другими чувствами...

Я знаю многих художников, видела их работы. Даже те, которые были нарисованы техникой раз в пять хуже, чем моя, но имеющие душу и сердце, нравились мне куда больше роскошных, но пустых шедевров. Мне встречались даже такие художники, чьи работы были то пустыми, как пробка, то имели сердце и душу, то снова попадали в небытие... Но Mirror был всегда другим. В каждом рисунке его был смысл. Но грустный. Печальный. Я поняла, почему меня так тянет к нему. Я хочу помочь Mirror, хочу избавить от той боли. Но смогу ли я? Мы даже не знакомы... К тому же, разве счастливый рисунок от Mirror будет похож на все остальные? Будет хватать за душу? Не знаю. Я ничего не знаю о том, кого ни разу не видела, но кого полюбила за его душу...

Наверное, именно поэтому меня так разозлило то, как Сай отозвался о нем?.. Глупый, глупый Сай. А ещё ты скрывал, что всё же любишь рисовать. Я рассказала об этом Син, а она спросила, почему я не подумала, что Mirror это ты... Я думала. И я до сих пор думаю, что это ты, Сай. Ты будешь удивлён, но мне и вправду кажется, что ты – мой любимый Mirror.

А здесь снова пустота, тишина, и, внезапный шорох. Он точно не из комнаты. Мне становится страшно, боюсь потревожить Cин.

Сай-семпай, скажи мне, кто ты на самом деле? Ты ведь другой, не такой, как многие, почему все рисунки твои наполнены такой болью... Или все же это боль Mirror?