Шрифт:
– Снова ты? – хмуро огрызнулся парень. Камен кивнула, убрав ладонь, и, обойдя скамейку, села рядом, смотря в даль.
– Сай-семпай, не надо стараться изменится.
– Да, что ты понимаешь? – хмыкнул парень.
– Может и ничего, но не надо так делать... – улыбнулась Камен.
– Я не хочу больше рисовать то, что рисовал до этого.
– Так нарисуй другое, только не меняйся. Ты стираешь карандаш снова и снова, будто от этого что-то изменится, а потом всё равно рисуешь так же, как и рисовал. Если ты будешь пытаться делать то, чего сам до ужаса не хочешь, то у тебя ничего не получится. Слушай, Сай, Сага...
– Пришла просить прощения за своего брата?
– Нет. Я не буду просить у тебя прощение за такое. Я сама безумно на него зла. Никогда не думала, что брат может быть таким...
– Если ты видишь лица, полные фальшивых улыбок, слышишь сотни фраз, наполненных лицемерием, чувствуешь запах гниющих душ. Поздравляю, теперь, ты видишь мир таковым, какой он есть, – хмыкнул Сай.
– Может быть. Но всё же, Сай-семпай, не надо меняться. Рисуй так же, как и рисовал до этого...
Оба замолчали. Парень сжимал ластик в руках, не стирая, но и не рисуя больше. Солнечные лучи быстро наползали на площадку, принося с собой ещё и ветер. От прошедшего дождя было сыро, закат красил небо в алые краски, заставляя светится и сиять облака.
– Из-за рисования сестра лишилась всего. У неё не было времени, её бросил любимый человек, её работа пусть и была работой художника, но совсем её не радовала, а после, её оставила даже сама жизнь. Хотя скорее в этом виноват я...
– Но ты всё равно рисуешь, ты всё равно делаешь так же, как и твоя сестра, я не ошибаюсь? Сай, рисуй дальше. Ты ведь другой человек, ведь ты счастлив, рисуя? У Миры был свой маленький мир, в котором была счастлива она, значит и у тебя он есть. Рисуй дальше, мы с Син очень любим твои работы, ты ведь Mirror, Сай, а Mirror не сдавался. Даже тогда, когда твои работы ничего не выигрывали, ты продолжал отправлять их на фестивали, ты все равно рисовал так красиво, что я не могла оторвать взгляд от твоих работ. Твоя жизнь – только твоя, и тебе одному решать, какой она будет.
Сай молча смотрел на Камен, которая с улыбкой глядела в даль, наблюдая закат, слушала тишину.
– Почему ты всегда говоришь что-то глупое, а мне хочется тебе верить? – нахмурился парень.
– Это мой талант! – усмехнулась девушка, повернувшись к нему и рассмеявшись.
– Ага, талант, – хмыкнул черноволосый, взъерошив волосы девушки и сев на скамью. Он уставился на то, что только что нарисовал.
Темнота, подтёртая ластиком, крыши домов, тёмное небо, чёрный ворон с белыми перьями на крыльях. Mirror снова рисовал так же, как рисовал всегда.
Подняв лист Сай вытянул руку, смотря на своё творение издалека.
– Может на фестиваль отправить? – задумался он.
– Отправь! – улыбнулась девушка.
– Думаешь?..
Внезапно, ветер, налетевший резким порывом, вырвал лист из израненных рук Сая, подхватил, взвил над землёй и понёс куда-то. Оба вскочили, гладя на то, как рисунок приземлился на крышу высокой детской горки-домика.
– Чёрт возьми, всегда так, – выругался Сай, быстро направляясь за листком, но вдруг его пронзила резкая боль. Он опустился на колено, схватившись руками за ушибленную в драке ногу. – Не заметил, блин!
– Сай, я достану, – и черноволосый поражённо проследил за тем, как русоволосая вбежала по ступенькам, залезла на ограду и дотянулась рукой до крыши.
– Блин, прилипала, стой, ты же маленькая, – усмехнулся Сай.
– Спасибо, утешил! Сиди где стоял, я сама! – обиделась Камен и полезла на крышу.
– Да ты вообще с ума сошла, что ли?!
– Нет, я просто уверена в себе! – хмыкнула девушка, упираясь ногой в деревянную балку и хватаясь рукой за стык треугольной крыши. Дотянувшись до листка, она осторожно прихватила его пальцами и подняла над головой.
– Вот видишь! Достала же! – обрадовалась Ками.
– Отлично. А ты знаешь, что я с тобой сделаю, если ты сейчас грохнешься?
– Волнуешься за меня?
– За рисунок!
– Злой ты, семпай, – улыбнулась русоволосая. Она огляделась, в поисках лучшего пути для спуска. Спрыгнув на землю, она протянула лист его обладателю.
– Вот, а ты волновался!
– Да, слава богу, рисунок в порядке.
– Да чтоб тебя! Пошли домой!
Спустя час за окном уже стемнело, Сай слышал, как по коридору ходит Сага или Нако. Камен всё это время вешала все его рисунки на стены.
– А вот этот я ещё ни разу не видела, – вздохнула она, глядя на вытянутый перед собой лист и падая на кровать.
– Ты много чего не видела, – сосредоточенно отозвался парень, дорисовывая ворона.
– Отправь как-нибудь на фестиваль, ты же Mirror.
Сай замолчал.
– Сколько тебе раз говорить, Mirror не я.
– А кто ты тогда?
Снова минута на раздумья.
– Имя моей сестры Мира, то есть “зеркало”. Она всегда рисовала, всегда отправляла свои работы на фестивали, и всегда подписывала их “Mirror”. Из-за этого я тоже захотел рисовать. Я учился у неё, рисовал свои рисунки, но они совсем не были похожи на её. Темнота и мрак в моих, свет и счастье в её. Никогда не понимал, почему так, но у меня выходили только грустные картины, а у сестры только счастливые. Каждый раз, когда я хотел рисовать что-то светлое, она отговаривала меня, говоря, что мои рисунки не должны быть похожи ни на чьи другие. Спустя несколько лет сестра умерла. Но рисунки Mirror по-прежнему появлялись на фестивалях, только были мрачными и тёмными. Я заменил художника, оставив имя Mirror, но я – не он. Мои рисунки остались моими. И вообще, прилипала, не пора ли тебе слинять от сю... – Сай перевёл взгляд на девушку и заткнулся на секунду. – Эй, ты что, дрыхнуть тоже тут собралась?