По сути дела, конечным итогом сегментации могла бы быть последовательность монофункциональных (со всеми оговорками) сегментов [188] . Реально же мы имеем дело с укрупненными единицами, которые могут содержать несколько элементарных сегментов; тем не менее мы сохраняем название «сегмент» и за этими неэлементарными единицами.

В предложенном схематическом представлении рассказа приняты некоторые конвенции, требующие пояснения. Схема представляет собой структурированную последовательность заголовков, отражающих содержание сегментов интервью, выделяемых в тексте. В том случае, когда на схеме приводится сегмент целиком, а не его заголовок, соответствующая строка берется в кавычки. Чтобы не повторять однотипных сегментов, имеющих служебные функции в организации речи и повествования, в частности прокладок (они рассматриваются нами как отдельные сегменты, не являющиеся частями тематических блоков; в данном рассказе чаще всего это слово «вот»), мы оставляем эту позицию пустой, помечая ее номером.

Заголовки сегментов расположены на отдельных пронумерованных строках, причем нумерация и взаимное расположение строк отражают иерархическое строение тематической и коммуникативной организации текста. Начало тематически самостоятельного нового блока отмечено, во-первых, тем, что строка начинается с прописной буквы и, во-вторых, крайне левым, без отступа расположением строки. Блок может состоять из одного или нескольких сегментов; в последнем случае схема стремится отразить связь этих сегментов в блоке, для чего используется сдвиг следующей строки. Связи между сегментами разнообразны формально и семантически. Они могут быть внешне никак не выражены, кроме соположения сегментов, либо же быть выражены союзами, союзными словами, лексическими повторами и так далее. Мы предполагаем, однако, ограничиться лишь весьма огрубленным рассмотрением связей между сегментами, сводя их к отношениям иерархии и преимущественно к ближнему порядку (отношение сегмента к предыдущему сегменту).

Приведем пример фрагмента интервью, которое будет обсуждаться ниже (в тексте фрагмента цифровыми индексами отмечены номера сегментов).

Информант: (5.о) О том, как началась война, помню. Почему-то вот это вызвало большую… большее такое беспокойство. Вот. (5.0.1) Может быть, это вот связано вот с чем. В то лето… вот то лето 41-го года, мы жили на даче в Дибунах. Это близ бывшей финской границы. Вот. (5.0.1.1) И чуть ли не в первую же ночь какой-то самолет пытался прорваться на Ленинград. (5.0.2) А у нас близ того места, где мы сняли дачу, установили зенитную батарею. (5.о.2.1) И вот началось это самое представление. Вдруг среди ночи бабах, бабах, бабах эта самая зенитка. Начала стрелять. (5.о.2.1.1) И потом жуткий взрыв раздался. Вот. Я хорошо помню, что у меня от страха начало двоиться в глазах. Это было первый и последний случай в моей жизни, что мне потом не приходились переживать, такого не было. Ну вот это я зафиксировал, что я смотрю и все как бы сдвоенное вижу. Реальный предмет и его же чуть, значит там, левее или правее смещенный. Вот. (5.о.3.0) Ну в ближайшие, следующие дни полетов больше таких не было финских. Рассказывали потом, что этим зенитчикам таки удалось сбить этот самолет и вот этот страшный взрыв, он как раз и произошел вследствие того, что самолет этот рухнул, и у него был какой-то боезапас и бомбы, и вот это и произошло. Ну и, видимо, финны засекли как-то эту зенитку и… во всяком случае, над ней, в районе ее достижения, они больше не летали. Вот. (5.0.4) А отцы, мой и моего приятеля, с которым мы там же жили, они обследовали погреб, который имелся рядом с дачей тут вот, и при появлении каких-то самолетов, еще не зная наш, не наш вот, они нас всех загоняли в этот самый погреб, где мы и сидели. Вот. (5.1) Но каких-то я… повторяю, каких-то эпизодов вот таких военных, связанных с потрясением, больше не было. (5.2) Я уже не помню, вскоре, ну, очевидно, вскоре, мы уже вернулись в Ленинград, и началась наша жизнь здесь, в Ленинграде.

Схематическое представление имеет следующий вид:

5.0 [как началась война, помню; беспокойство]

5.0.1 жили на даче в Дибунах

5.0.1.1 вражеский самолет

5.0.2 зенитная батарея поблизости

5.0.2.1 первый авианалет

5.0.2.1.1 [взрыв; двоилось в глазах от страха]

5.0.3.0 [слух: бомбивший самолет сбили]

5.0.4 погреб как бомбоубежище

5.1 не помню других подобных эпизодов

5.2 вернулись в Ленинград

Сдвиг вправо означает введение подтемы, которая носит вспомогательный характер (например, иллюстрации) или развивает предыдущую или анонсированную тему. Отсутствие сдвига показывает, что в иерархической организации тематического блока соответствующий сегмент вводит новую тему и занимает равное с предыдущим сегментом положение (такая ситуация характерна, например, для перечисления, каждый пункт которого может быть развернут в виде отдельного описания или сюжета — пункты перечисления иерархически равны). Сдвиг влево по отношению к предыдущей строке означает, что соответствующий сегмент

С 19) либо возвращает нас к продолжению темы, введенной выше — в том сегменте, заголовок которого имеет такой же отступ (ср.5.0.1.1,5.0.2.1,5.0.3.0);

б) либо вводит новую тему, соотносящуюся с предшествующей темой, введенной сегментом с аналогичным отступом (ср. 5.0.1, 5.0.2,5.0.4);

С 19) либо является таким оценочным суждением, которое в отличие от других сегментов нарратива не связано жестко со своей позицией и могло бы быть в принципе переставлено в другое место внутри данного тематического блока (в нашем примере таков сегмент 5.1) [189] .

Фактически это означает, что применительно к случаям а) и б) сегменты, непосредственно вышестоящие по отношению к данному и расположенные на схеме правее, соответствуют вставным темам и гипотетически могли бы быть вырезаны без потери связности рассказа.

Сегменты могут быть невелики по размеру (соответствовать одному предложению или даже части сложного предложения), а могут быть весьма протяженными — например, отражать законченный эпизод. В том случае, когда сегмент достаточно велик и мог бы быть, в принципе, расписан более подробно, но нас в данном случае интересует как целое (то есть мы пренебрегаем его внутренней структурой и считаем, что он изофункционален другим, меньшего размера), соответствующая строка берется в квадратные скобки. Строго говоря, большинство наших сегментов на схеме должны были бы стоять в квадратных скобках, если бы мы последовательно стремились к членению текста на минимальные законченные сегменты. Однако, поскольку мы идем в членении текста сверху вниз и нас в данном случае интересует не структура текста сама по себе, а то, как рассказчик использует конструкцию текста для осмысления рассказываемых событий, мы допускаем не вполне строгое членение смысловых блоков, и, вполне вероятно, отдельные решения, предложенные на схеме, отражают нашу интерпретацию и не являются единственно возможными.

Предлагаемый метод — предварительно его можно назвать «анализ тематической иерархии» — в окончательном виде призван дать исследователю инструмент для представления как макроструктуры рассказа (развертывания его тематической структуры в целом), так и микроструктуры (внутренней структуры тематических блоков). В этой статье вопросы, касающиеся формального представления макроструктуры, не затрагиваются; между тем они весьма важны среди прочего и для оценки применимости предлагаемого способа транскрипции. В данном случае мы ссылаемся в качестве примера на интервью, содержащее высокоструктурированный текст, порожденный человеком с высокой культурой речи и привычкой к построению письменных текстов. Однако целый ряд интервью дает нам образцы рассказов, выстроенных иначе [190] . Нельзя не заметить, что уже сама транскрипция текста представляет собой весьма трудоемкую процедуру, откуда следует, что едва ли возможно применять этот метод к сколько-нибудь значительному массиву интервью.

Подчеркнем, что процесс кодирования транскрипции интервью в виде схемы предлагаемого типа уже является интерпретацией. Дело здесь не только в том, что, по сути, выделяются неэлементарные сегменты (то есть могут использоваться квадратные скобки) и такое укрупнение опирается на осмысление текста исследователем. Получается, что каждому сегменту, если только он не обозначен на схеме прямой цитатой, его исчерпывающей, соответствует заголовок, выделяющий некоторую часть высказывания, его фокус, в качестве надводной части айсберга для обозначения всего айсберга. Это, безусловно, момент истолкования. Возможно, анализируя оставшиеся части текста, мы обнаружим, что в фокусе какого-либо высказывания окажется ниточка, которая тянется к подводной части айсберга, уже выделенного ранее. В таком случае придется переименовать ранее выделенный сегмент, эксплицируя эту ниточку, «поднимая» кое-что из «подводной» части. Поэтому установление заголовка сегмента не может опираться лишь на локальную выделенность и допускает переинтерпретацию в свете того, что мы увидим в нижележащих тематических блоках. Таким образом, процесс кодирования транскрипции рекурсивен: установление внутритекстовых ниточек связности («изотопий» [191] ) в принципе требует обращения одновременно к разным местам текста. Мы полагаем, что такая процедура позволяет обратиться к смыслам, не выраженным в тексте в явном виде, а зашифрованным в самой его структуре — безразлично, являются ли эти смыслы продуктом сознательных или неосознаваемых процессов построения рассказа.